Глава 8
Все слизеринцы собрались в гостиной. Под ледяным взглядом Снейпа никто не смел подать голос или высказать недовольство. читать дальше
- Что случилось, профессор? – спросил один из старост, когда все ученики собрались.
- Все здесь? – спросил Снейп. Он был не в духе, впрочем, как и всегда.
Старосты повертели головами, чтобы посчитать учеников и подтвердили, что факультет Слизерин присутствует полным составом. Гарри не знал, что бы с ним случилось, опоздай он. Его пугала мысль о том, что Снейп будет его допрашивать перед всеми.
Он положил книги у ног и зажал руки между коленей, чтобы скрыть слабую дрожь.
- В школе монстр, - сказал профессор Снейп без дальнейших преамбул. У него был низкий тихий голос, но никто его не перебивал, все разговоры замолкли и ученики навострили уши, - он напал на учеников – безрассудных гриффиндорцев, - сказал он, будто это было большое упущение (для учеников), что на них напали, - все ученики остаются в гостиных и спальнях до тех пор, пока угрозу не устранят.
Он смотрел на учеников холодным острым взглядом.
- Мне трудно вообразить, что среди вас найдется кто-то настолько глупый, чтобы рисковать своей жизнью, я уверяю, что если этот кто-то осмелится покинуть безопасную гостиную и спальни, столкнется с жуткими последствиями.
Он отвернулся и вышел, огромная темная мантия драматично вильнула следом.
Как только проход закрылся, студенты загомонили в основном о том, как понял Гарри, что отменят отбор в команды по квиддичу. Он не знал, что его проводят так рано.
Было шумно, учитывая сколько учеников собралось в гостиной, и от такого количество лиц, слов, мельтешения Гарри растерялся. Он чувствовал себя, словно был оторван от остальных.
- Поттер?
Он посмотрел на Панси Паркинсон. Она наклонилась к нему, а Гарри и не заметил посреди всего этого гомона.
Гарри моргнул.
- Привет, - сказал он.
- Привет, - ответила она неуверенно, - с тобой все в порядке?
- Да, - сказал Гарри.
- Только, - осторожно добавила она, - тебя трясет.
Действительно – понял он. Слабая дрожь в руках поднялась наверх и спустилась вниз по телу. Это было не очень хорошо. Кто-то мог подумать, что он ведет себя странно.
- Все нормально, - сказал он, помолчав, - я лучше пойду в кровать, - его голос звучал словно издалека.
Рот Паркинсон открылся, но слова спутались. Как будто мозг Гарри не справлялся с таким объемом даже самой простой информации. И был не в состоянии понять что-то еще.
Гарри поднялся. Кто-то позвал его, но это было словно издалека и не казалось важным.
Книги. Нужно взять книги. Он поднял их.
Он зашагал. Поднял все сразу. Вошел в спальню первогодок, взобрался на кровать и закрыл балдахин.
Волдеморт что-то сказал, но он не обратил внимания. Он сел в центре кровати, книги лежали рядом, и посмотрел на руки.
Они все еще дрожали, это было глупо. Он действительно избежал опасности. Учителя разберутся со змеей. Его не поймали. Книга была у него, и Волдеморт будет доволен. Так что зубы могли больше не стучать, а сердце – не колотиться.
Гарри бил озноб, поэтому он закутался в одеяло, и уже не помнил, что было дальше. Его, сонного и несчастного, несколько часов спустя разбудила холодная рука Драко на плече.
- Гарри, - позвал тот.
Гарри моргнул.
- Привет, - сказал он, разыскивая очки на одеяле, который были на нем, когда он засыпал.
Драко извлек их из покрывала и вручил Гарри.
- Ужин, - сказал он, - ты проспал весь день. Если ты болен, лучше сказать профессору Снейпу.
- Весь день? – Гарри посмотрел на окно, зачарованное на стене их подземной спальни. Солнце близилось к закату. Он вздохнул, - думаю, что я уже в порядке, - наконец сказал он, потому что на самом деле он не был болен, и перспектива разговора с профессором Снейпом более чем бодрила, - просто устал. Я спущусь через минуту.
Драко кивнул и исчез за балдахином.
Гарри посмотрел на свои руки. Благо, они больше не дрожали.
«Ты закончил впадать в истерики?» - зло спросил Волдеморт. Голова Гарри болела словно, он кричал, но он не припоминал ничего такого.
Он пошарил по книгам на кровати, наконец, найдя нужную. «Мы прочтем ее, когда я вернусь», - пообещал он, не обращая внимания на Волдеморта. Он сунул «Наизлѣйшѣ колдовство» под покрывало, оставив скучные книги по истории специально разбросанными поверх. Хотелось бы, чтобы так оно и оставалось, пока он ест.
Они не пошли в Большой зал на ужин, вместо этого еда появилась на низких столах в гостиной. Места было мало, так что Гарри сел на пол у лестниц и взял горох. Он был не очень голодным, но знал, что должен был быть.
Главной темой разговоров было, конечно же, нападение. Гарри молча слушал. Новости старосты Слизерина выторговали у портретов, так что, естественно, было шесть версий событий, некоторые из которых были жутко неверными.
Было точно известно: монстр появился таинственным образом на третьем этаже и напал на Фреда и Джорджа Уизли.
- Скорее всего, они мертвы, - радостно сказал мальчик с третьего курса, отчего внутри Гарри все перевернулось, - скатертью дорога.
Без сомнения, если близнецы были мертвы, он будет отвечать. Возможно, потому что он действительно ответственен за это. Гарри закусил губу.
- Не будь идиотом, - зло сказала девочка рядом с ним, - если бы они умерли, их бы не держали в больничном крыле. Они бы отправили тела родителям.
Это была здравая мысль. Он не хотел причинить кому-то вред. Волдеморт тоже не собирался никому вредить, по мнению Гарри, потому что голос также был взволнован ситуацией.
«Когда я убиваю кого-то, - ядовито сказал Волдеморт, отвечая на его мысли, - это не несчастный случай»
Но сама мысль о таком несчастном случае, казалось, поедала его. Он думал, что они должны были как-то взять змею под контроль, и все вышло очень-очень неправильно.
«Я могу управлять змеей, - сказал он в свою защиту, - она была спрятана в качестве оружия Салазаром Слизерином, и должна слушаться всех, кто владеет парселтангом… но тут что-то другое. Видимо, дело в сочетании крови и парселтанга…»
Мысли Волдеморта еще долго метались, скакали от идеи к идее, и Гарри даже не пытался следить за ними, по опыту зная, что Волдеморт потом замедлит их течение и соизволит объяснить все Гарри.
Гарри предпочел прислушиваться к разговорам о том, что случилось с близнецами. Волдеморт злобно прокомментировал такое его решение, но Гарри проигнорировал его. Он чувствовал себя слишком виноватым. Натравить на кого-то огромную грязную змею и не знать, живы эти люди или нет, казалось, это замкнутый круг, не оставляющий в покое его ум.
В гостиной было тесно и шумно, и Гарри вдруг обнаружил, что зажат между Гойлом и Драко на длинном кожаном диване. Он так и не доел свой ужин, несмотря на то, что не ел весь день, и вместо этого слушал спор первогодок о том, что это мог быть за монстр. Никто, казалось, не знал наверняка, и некоторые идеи были чересчур безумными. Никто не упомянул гигантскую змею.
Снейп заглянул, критически осмотрел учеников. Подмышкой у него был тощий грязный петух, а в солнечных зеркальных очках, разместившихся на большом носу, декан выглядел еще более экзотично.
«Один из портретов дал хорошее объяснение, - сказал Волдеморт задумчиво, - вот оно: «или оно вернется в комнату и заснет, или умрет. Крик петуха уничтожит его». Внезапно интерес к крайне несчастной птице, стиснутой подмышкой у Снейпа, возрос.
«Мы всегда можем вырастить еще одного, - пробормотал голос, - это нетрудно: куриное яйцо, которое высиживает жаба».
Гарри подумал, что это была грандиозно ужасная идея.
«Увидим», - сказал Волдеморт.
Было еще только девять, но утомление настигло Гарри – его разбудил Гойл, который тряс его за плечо и озадаченно смотрел на него.
- Кровать мне, - сказал Гарри, широко зевая.
- Может, все-таки поговоришь с профессором Снейпом, - предложил Драко, глядя на него, - ты спишь весь день, ты не можешь снова хотеть спать.
- Я не выспался, - сказал Гарри, пожав плечами, - я с самого утра был в библиотеке. Спокойной ночи, - добавил он, направляясь в спальню. Пока поднимался по ступенькам, он чувствовал на себе взгляды других учеников и с облегчением отгородился от них дверью.
Он знал, что вел себя подозрительно, но был слишком уставшим.
«Книга», - требовательно и резко сказал Волдеморт, когда Гарри забрался в кровать.
- Хорошо, - вздохнул Гарри, раскапывая простыни. «Наизлѣйшѣ колдовство» было там же, где он его оставил. Он закрыл шторы и завязал их, потом осмотрел блеклую ткань обложки.
Она открылась с пыльным хрустом и оказалась рукописным манускриптом. Определенно она была написана до появления современного английского письменного языка.
«Просто смотри на страницы, - уверенно сказал Волдеморт, - не имеет значения, насколько хорошо ты понимаешь текст. Кроме того, ты ужасно чувствительный, а я хочу хоть немного выспаться в этом году».
В книге не было оглавления и вводной части: она начиналась рецептом зелья. С любопытством Гарри поторопился расшифровать его. С разрастающимся ужасом он прочитал: «Выбрать тело красного человека, целое, чистое, без физических дефектов, в возрасте двадцати четырех лет, на грани жизни и смерти, переломить колесо или протолкнуть через него, продержать день или ночь на свежем воздухе в ясный день» Потом пошло «за упокой», потому что рецепт описывал, как порезать тело на тонкие кусочки, спрыснуть миррой и алоэ, вымочить в вине и вывесить сушиться, как копченую свинину.
- Почему-то я думаю, что это мы точно не будем изучать на уроках зелий, - сказал Гарри, сглатывая приступ тошноты.
Он прочитал еще ниже: там автор советовал зельеделу иметь для этого мрачного дела пилу, хотя есть разрывающие чары, но они влияют на качество ингредиентов.
Гарри, который видел разрывающие чары в учебном плане, внезапно живо представил их в действии на человека. Его желудок сжался и перевернулся.
«Я говорил тебе, - сказал Волдеморт с удивительным терпением, - но не вороти нос. Это очень мощный ингредиент в лекарственных зельях, и это намного дешевле и легче достать, чем слезы феникса».
Разумом Гарри мог понять, но точные краткие инструкции в книге были слишком острыми и ужасными.
Интерес к книге быстро иссяк, он перелистывал страницы, подгоняемый Волдемортом, который использовал гаррины глаза и читал и понимал информацию намного быстрее.
Гарри все-таки увидел некоторые вещи: калечащее проклятье Клаудиус, рецепт для лекарственного зелья из крови и кожи единорога, но, в основном, все же старался смотреть на страницы и думать о чем-то еще, даже когда любопытство подстегивало.
На самом деле, в книге была только одна вещь, которая не казалась такой гнусной и ужасной, та самая, которая интересовала Волдеморта – о делении души на части.
После просмотра книги, убийство одного человека уже не казалось чем-то ужасным. И, если Гарри правильно понял, книга говорила, что хоркрукс – лекарство от смерти.
- Это делает тебя бессмертным?
«Более-менее, - рассеянно ответил Волдеморт, - переверни страницу».
Гарри перевернул. Похоже, это была самая теоретическая часть книги. Никаких инструкций по шинковке, измельчению, движению палочки, и даже то, что Гарри прочитать удавалось, было далеко за пределами его понимания.
«Вот оно, - наконец сказал Волдеморт. – готово».
Гарри моргнул. Это произошло спустя сотню страниц с хитрым описанием теории магии.
«У меня есть все, что нужно. Заворачивай ее в ткань и положи на дно сундука. И прекрати думать об этом».
Гарри с легкостью убрал книгу, но вот избавиться от мыслей было сложнее.
- Ты сказал, - он колебался.
«Да?».
- Ты сказал, что в темной магии нет необходимости…
Гарри пытался найти подходящее слово для объяснения того, что он чувствовал по поводу магии в этой книге.
«Нет».
Гарри открыл рот, чтобы ответить, но Волдеморт вздохнул. Слишком громко для замкнутого пространства в голове Гарри.
«Да, магия в этой книге Темная, и да, это также не слишком приятно. Книга называется «Наизлѣйшѣ колдовство» - чего ты ожидал? Но ведь не вся, даже большая часть магии, которую называют Темной, не слишком приятная. И разве это не ты размышлял о том, что будет, если наложить разрывающие чары на чью-то ногу? Это заклинание первого курса».
Гарри довольно нахмурился.
- Тогда…
«Нет, - сказал Волдеморт, - ты пытаешься упростить это во что-то легкое для понимания. Твое желание естественно, но глупо. Магию нельзя разделить на категории или разбить по жестким критериям. Это не хорошо или плохо – хороши или плохи мысли людей, которые пытаются объяснить для себя мир. Магия выше мелочных человеческих намерений».
Гарри не был уверен, что правильно истолковав слова, но больше не переспрашивал. Он предпочел не испытывать удачу с чашей терпения Волдеморта.
- Ты нашел, что искал? – вместо этого спросил он, схоронив книгу в глубинах сундука.
«Да. Мне нужно подумать об этом. Не спрашивай меня снова».
И все.
Гарри лег спать.
В воскресенье присутствие Волдеморта ощущалось, но он молчал. Гарри воспользовался этим, чтобы сделать как можно больше домашней работы. Он поднялся вместе с солнцем и спустился в пустующую гостиную, чтобы заняться домашней работой для урока зелий. Он сомневался, что суматошные выходные как-то повлияют на способность Снейпа прощать несделанную работу.
Пятикурсники и семикурсники оккупировали большинство столов и поскольку к напряжению от того, что их заперли в гостиной, добавился стресс от предстоящих экзаменов СОВ и ТРИТОНОВ, другим ученикам не оставалось выбора, да им и не так уж было нужно.
Гарри застолбил для себя маленький угол на ценном пространстве на полу, и ему даже не пришлось его защищать. Он закончил читать по зельям, написал фут с половиной о чинящих чарах и перечитал эссе по чрезвычайно хитрым заклятьям, превращающим неживое в живое по трансфигурации. МакГонагалл была известна своей щепетильностью, и любое практическое задание заканчивалось тем, что нужно было читать, читать и еще раз читать.
В какой-то момент, когда Гарри еще не все для себя прояснил, столы в гостиной сервировали для обеда.
***
- Тебе лучше, Поттер? - спросила Панси Паркинсон, кидая ему булочку.
- Да, намного, - он поймал ее в полете и некоторое время смотрел на нее, потом понял, что очень голоден. Он вцепился в хлеб зубами и обнаружил, что какой-то заботливый эльф запек в его теплом мягком нутре овощи, - вкусно, - сказал он, откусывая еще кусок.
Она изучала его лицо.
- Ты не очень хорошо выглядишь, - критически сказала она, сморщив нос.
- Да? Спасибо, - спросил Гарри с набитым ртом.
Она помотала головой.
- Я хочу взглянуть на твое сочинение по чарам, - сказала он напрямик. Это, подумал Гарри, было замечательное качество слизеринцев. Не нужно было гадать, есть ли у кого-то скрытый мотив, оставалось только понять, что это за мотив.
- Хочешь? - спросил Гарри, облизывая кончики пальцев.
- Да ладно, Поттер, - сказала она с угодливой улыбкой и часто заморгала, - все знают, что ты лучший в чарах.
Гарри не особенно стремился, его больше беспокоили дополнительные задания из серии стырить что-нибудь из кабинета директора. Но если подумать, он, и правда, усиленно занимался чарами, речь, конечно, о чарах невидимости.
- Не можешь, - быстро сказал он, - но если ты дашь мне еще парочку этих булочек, я вычитаю твое.
Паркинсон помрачнела, из чего Гарри понял, что она еще не начинала писать. Он пожал плечами.
- Или попроси Забини, я слышал, что он добросердечен, в смысле, он слишком добр, чтобы говорить с ке…
- Хорошо-хорошо, - она оборвала его, - я достану тебе булок, а ты разрешишь прочитать мне введение, - сказала она, приподняв бровь.
- Хорошо, - согласился Гарри.
Она вернулась с двумя булочками, он доел свою и припрятал еще, пока она смотрела введение, законспектированное из «Стандартной книги заклинаний. Курс первый», и, он был уверен, что-то поверх,
Этот взаимообмен дал знать другим первогодкам, что Гарри готов к общению, так что к ним быстро присоединились Нотт, Кребб и Гойл.
- Где Драко? – поинтересовался Гарри. Его нередко можно было видеть только с Креббом или только с Гойлом, но было не похоже на него бросить их обоих.
- Пишет письмо в кровати,- сказал Кребб, зевая, - его отец в Совете попечителей, так что они знают о монстре. Полагаю, он должен был отреагировать, хм… несколько остро.
Когда он увидел отца Драко на станции, тот казался очень хладнокровным, но Гарри предполагал, что некоторые люди предпочитают выглядеть такими в обществе. Гарри кивнул, думая про себя, что беспокойство родителей – это замечательно.
- Так, - сказал Нотт после неловкой паузы, которая каждый раз возникала, когда кто-то упоминал родителей в присутствии Гарри, хотя они все думали: «у него нет родителей, а у нас есть, и мы не знаем, что делать с этой надуманной проблемой»,- ты действительно проводишь все время в библиотеке.
Гарри посмотрел на него и заметил, что тот держит его свиток по истории магии, который был на семь дюймов длиннее, чем нужно. После маленькой лекции Волдеморта о важности истории магии, Гарри обнаружил у себя нечто, похожее на интерес к ней, и должен был признать, что только это помогало ему не уснуть во время урока Биннса. Было приятно осознавать, что он знает, о чем призрак ведет речь, и делать заметки.
- А, это, - сказал он, - да-м, я все еще должен его немного укоротить.
Или просто писать мелким почерком. Он должен писать на пару дюймов больше лимита, если будет писать мелко. Гарри остановился на этой идее.
Нотт смотрел на него, словно на его лице что-то выросло.
- Его сдавать только на следующей неделе, - сказал он.
- И даже если я его допишу сейчас, оно все равно будет готово на следующей неделе, - Гарри забрал его, чувствуя себе уверенно.
- Не приставай к нему, - сказала Паркинсон.
- Почему? - сухо спросил Нотт. – ты еще не закончила паразитировать на его работе?
- Еще нет, - отсутствующе сказала она, погружаясь в чтение его эссе по трансфигурации. Конечно.
- Конечно, - вздохнул Гарри.
Таким же образом промелькнули выходные: все студенты, как килька в банке, жили в крошечном пространстве, подвергались периодической проверке учителя зелий, обычно в компании все более и более потрепанного петуха.
Понедельник был получше. Их подняли в семь и собрали в гостиной, где домашние эльфы накрыли чай с круассанами на завтрак. Более бледный, чем обычно профессор Снейп грел руки у камина. Рядом с ним было семь несчастных петухов, которые, похоже, не слишком ладили друг с другом.
- Садитесь, - холодно сказал он слизеринцам.
Они сели.
- Решения проблемы пока нет, - проложил он, - мы не поймали и не загнали зверя, и есть сомнения, что нам это удастся.
Ученики разразились гомоном шепотков.
Снейп позволил этому продолжаться несколько секунд
- Тишина, - наконец, сказал он.
Они затихли.
- В Хогвартсе секретов больше, чем кто-то может вообразить. Возможно, что существо проникло в замок с помощью неизвестного средства и так же ушло. Однако, - добавил он, - в интересах безопасности учеников, директор принял решение, что вас будет сопровождать до кабинетов один их них.
В этот момент Гарри заметил, что к воротнику каждой из птиц был приколот значок. Они были пронумерованы от одного до семи, и Гарри предположил, что в соответствии с номером каждый класс возьмет по птице.
- Петух, сэр? – спросила третьекурсница, немного ошарашено.
- Да, мисс Гошок, петух. У кого-то есть более серьезные вопросы? Нет? Тогда вы свободны. И да, - добавил он, отворачиваясь от выхода, - ученик, пострадавший от нападения все еще окаменевший, но мы ожидаем его полного восстановления. Директор сказал, что эти новости помогут поднять ваш дух, - ухмыльнулся он.
Бормотание возобновилось, как только он ушел, и Гарри уловил несколько нелестных комментариев о вменяемости директора. Как бы там ни было, остальные ученики повеселели, Гарри тоже вздохнул с облегчением.
Уроки начались, как и ожидалось, с заметным добавлением: царапины и перья на нескольких учениках, и периодические громки крики петуха за дверью.
Прошло несколько дней, пока Волдеморт не проявил себя с новостями, касательно содержания книги, которую они взяли из директорского кабинета. Наконец, после того, как Волдеморт мариновал информацию у себя в голове без малого неделю, Гарри спросил, пригодилась ли книга.
Учитывая, что он посвятил ей столько времени и рисковал, доставая ее, он надеялся, что польза есть.
«Да, - подтвердил Волдеморт, наконец снизошедший до разговора об этом на уроке гербологии, - я понял, в чем проблема. Мне нужно подумать о том, что с этим можно сделать».
Гарри кивнул, небрежно пересаживая тюльпановую розу.
Все равно нужно ждать, пока Волдеморт будет готов говорить об этом, и за неимением других слушателей, выскажет все Гарри.
«Я использовал чары, которые делят душу, когда мне было шестнадцать, и полагаю, что моя интерпретация текста была… несовершенна».
Припоминая целые неразборчивые из-за старого языка и подчерка разделы книги, Гарри кивнул.
«Причина в том, что никто не делает это больше одного раза, заклинание делит душу на относительно равные половины с допустимой ошибкой. Ты закрепляешь одну часть и потом, если случится что-то, что повлечет за собой смерть, у тебя будут эти части в резерве, так что ты избежишь кончины».
Гарри снова кивнул. Это звучало, если не откровенно, то, по меньшей мере, разумно.
«Если ты делаешь это снова, ты работаешь уже с половиной души, так что ты отделяешь уже четверть. Потом восьмую и шестнадцатую часть, и так далее, хотя это метафорически. Души… их трудно подсчитать, - добавил он, словно его это сильно нервировало, - понятно?»
Гарри хрюкнул в свою розу. Она в ответ издала странный воркующий звук и потерлась о его пальцы.
«Я, - сказал Волдеморт странным голосом, - поделил душу экспонентно на мельчающие части. Я думал, это будет… срезание, откалывание души, каждый раз. А это не было. Я остался лишь в одной двадцатой частью души».
«Я не знаю, что делает душа», - признал Гарри, хмурясь на растение.
«Твоя душа – источник жизни. Твой мозг помнит, с душой или без, но без души твои воспоминания бессмысленны. Она наполняет тебя, это твои чувства, страсти, желания, личность».
- И ты это отрезал? – не сдержался от восклицания Гарри.
- Ты не смог бы сделать зелья, если бы ты того не сделал, - зло отозвался Блейз, и Гарри опомнился, что он в теплице номер один, на уроке, - если это так тебя беспокоит, не гладь ее, Поттер.
Гарри посмотрел на тюльпановую розу. Она все еще терлась о его руки.
- Ну, эм… просто она милая, - он замялся, когда профессор Спаут посмотрела на него.
Она тепло ему улыбнулась.
- Мистер Забини прав, мистер Поттер. Иногда лучше не слишком привязываться, - она мягко сжала его плечо и зашагала дальше по теплице, помогая другим студентам.
Гарри тяжело вздохнул.
«Так в итоге ты причинил себе ущерб?» - спросил он молча. Он уже набил руку в таких молчаливых разговорах.
«Как травма тела, - сказал Волдеморт, удивленный такой постановкой вопроса, - не совсем так».
«Ну, - лениво подумал Гарри, - тогда не стоит удивляться, что великий и ужасный Темный Лорд был таким психом».
«Тебе не кажется, что она болит, сейчас?».
«Я решил, что это потому, что твоя душа росла и поддерживала меня последнее десятилетие».
«А», - сказал Гарри.
«Следи за пальцами», - сказал Волдеморт, и Гарри отдернул руку прежде, чем укололся о шип. Его тюльпанная роза издала разочарованный звук.
Гарри положил нитратное удобрение в новый горшок, потом посадил туда растение.
«Я думаю, - сказал Волдеморт, что показалось Гарри резкой сменой темы, - ты должен позвать Драко Малфоя провести с тобой ритуал на Самайн через пару недель».
«Должен?- поинтересовался Гарри, - ты разве не говорил, что секрет легче хранить, если о нем никто не знает?».
«А, он не подставит тебя, - сказал Волдеморт уверенно, – слишком боится. И раз вы делите эти маленькие секреты, то посмотрим, не получишь ли ты приглашение от его семьи на Рождество».
Потом Волдеморт замолчал, а Гарри смотрел на свои грязные ногти, пытаясь понять, как эти вещи были связаны.
Примечание к главе.
Всего лишь два момента:
Первое, эта глава включает только половину событий задуманного сюжета, которые я хотела описать в ней. Я была столь амбициозна, а оказалось, что я написала уже четыре с половиной тысячи слов, я разделила их. Уф, разочаровывающее.
Второе, я должна отдать должное. Рецепт, который я приписала неподражаемому Годелоту в «Наизлѣйшѣм колдовстве», находится в чрезвычайно великолепной книге «Мумии, каннибалы и вампиры: История трупов в медицине от Возрождения до Викторианской эпохи» Ричарда Сагга, которую я цитировала и которую вам сердечно рекомендую, если ваш желудок выдержит четыреста страниц истории пожирания смерти. Хах.
Оригинальный рецепт принадлежит немецкому терапевту Освальду Кроллу, в Bazilica Chymica («Любитель химии») в 1670.
И-и тем из вас, кто прожил долгую и счастливую жизнь без описаний трупов: мне искренне не жаль.
Куй железо, пока горячо 8/24
Глава 8
Все слизеринцы собрались в гостиной. Под ледяным взглядом Снейпа никто не смел подать голос или высказать недовольство. читать дальше
Все слизеринцы собрались в гостиной. Под ледяным взглядом Снейпа никто не смел подать голос или высказать недовольство. читать дальше