Шива любит нас такими, какие мы есть. Здесь и сейчас.
Глава 10
В конце концов, Гарри провел Сайман в туалете совместно с Драко Малфоем.читать дальше
Но прежде произошли еще некоторые события. Урок полетов продолжился, и Гарри обнаружил, что летать – это восхитительно.
На втором уроке они покорно парили и дрейфовали на высоте нескольких футов над землей под пристальным взором мадам Хуч, и Гарри испытал зудящее чувство разочарования от того, что все было просто, так просто, что он даже не мог понять, почему другие ученики – Томас и Гойл, и колоссально, ужасающе, Лонгботтом – были так же плохи в полетах.
На третьем уроке он взмыл в воздух, низко приникая к древку метлы и чувствуя, как замирает в груди сердце, когда земля остается далеко внизу.
Он удивился и немного порадовался тому, что Волдеморта затошнило, когда они взлетели.
- Ты боишься высоты! – воскликнул Гарри, никто не мог его слышать, потому что он был слишком высоко, далеко от остальных учеников, которые нетерпеливо ждали своей очереди.
«Я не боюсь высоты, - ядовито возразил Волдеморт. - Я думал о том, что ты не знаешь ни одних амортизирующих чар, на случай если ты неизбежно выкинешь глупый трюк и отправишь нас на смерть с высоты нескольких сотен футов».
- И почему-то тебя это не беспокоило, когда ты натравил на нас василиска, - припомнил Гарри, проносясь мимо горгульи, установленной на одном из зубцов замка, прежде чем набрать еще десяток футов вверх. Снизу он слышал громкий голос мадам Хуч, указывающей на его фигуру другим студентам.
«Это другое, - высокомерно сказал Волдеморт, - рассчитанный риск обычно имеет прогнозированный результат, а не слепая глупость», – его голос резал мертвую тишину, когда Гарри разворачивался и нырял. Внизу кто-то аплодировал.
Это было великолепно. Волдеморт никогда ничего не боялся. Даже его инстинкт самосохранения был спокойным и рассчитанным. Гарри громко рассмеялся.
«Хорошо рассчитанный», - подумал Гарри радостно.
Волдеморт зашипел на него не хуже разозленного кота. Его шрам пронзило жало боли, но это было заслужено.
- Уроки полетов, - ухмыльнулся Драко, когда он приземлился, - на метле, верно? – сказал он ужасно писклявым голосом, который совсем не был похож на гаррин.
У Гарри разрумянились щеки, сердце колотилось, он широко улыбался, несмотря на комок обиды Волдеморта в голове.
- Ну да, мне не стоило так переживать, - признал он, - полеты великолепны.
- Н-да, они хороши, - согласился Драко, не замечая то, как Гойл, стоявший рядом изобразил, что его тошнит. Он очевидно боялся высоты, и поднявшись выше деревьев, расставался со своим обедом в пользу травы к радости и смеху гриффиндорцев и, что было столь же неприятно, холодному презрению слизеринцев.
- Все нормально, Грег? - радостно спросил Гарри. Он был так счастлив, что даже не заметил, как сильно скисли гриффиндорцы, которые наблюдали за его полетом.
- Уф, - сказал Гойл, которого, естественно, освободили от урока и разрешили провести оставшееся время в библиотеке. Кто знает, что бы он там делал, потому что Гарри не был полностью уверен, что тот способен читать.
Большинство слизеринцев, которых вырастили маги, были просвещены с области полетов, даже если они были не в восторге от них. От гриффиндорцев ожидалось, что они либо глупо и дерзко хулиганят – Уизли и Финниган, оба, казалось, не понимали, что у них есть кости, которые они переломают, если будут продолжать как безумцы мчаться, - либо вообще ничего не знают.
- Она не так плоха, – сказал Гарри к слову, глядя на Гермиону Грейджер на метле. Она не очень радовалась полету, но быстро училась и грамотно жестко держала метлу.
- Она лучше, чем Лонгботтом, если ты об этом, - хмыкнул Драко.
- Давай, вперед, - сказал Гарри, мягко отмахиваясь, когда Грейнджер коснулась земли с выражением крайнего облегчения на лице, - посмотрим, насколько ты хорош.
Драко приподнял бровь, по кивку Хуч взял метлу и взмыл вверх. Он не лгал о том, что был хорошим летуном, возможно, одним из лучших в классе.
Он не смог удержаться, чтобы не повыделываться, также вытворяя резкие повороты и внезапные остановки, нырки и спирали, в целом выглядел так, будто развлекался. Когда он приземлился, то с превосходством посмотрел на Гарри, который только округлил глаза в ответ.
Уроки продолжились. Гарри больше всего любил чары и трансфигурацию. В середине октября они продолжили изучать большой и сложный раздел превращения неживого в неживое на предметах из нескольких составляющих, на которые нужно было воздействовать, чтобы совершить полную трансфигурацию.
На чарах они недавно начали изучать разрывающие чары, которые очень плохо давались Гарри, потому что он не мог не думать о них без легкого чувства тошноты. С первой попытки, которая представляла собой очень простое действие по отрезанию ткани, грубо на половины, он понял, что у него серьезные трудности.
«Ты глупишь», - сказала Волдеморт, вздыхая. Голос чувствовал себя сбитым с толку, пока постепенно не смирился. Очевидно, Волдеморт давно уже привык в необъяснимой щепетильности Гарри в некоторых вопросах.
Гарри сглотнул. Он знал, что это была чистая правда, но перед его вздором постоянно возникали жуткие образы из книги Годелота по поводу чар, которыми лучше резать человеческую плоть на тонкие кусочки, чтобы использовать как ингредиент для зелий.
«Это кусок ткани», - равнодушно сказал Волдеморт.
«Знаю», - ответил Гарри.
«Он ничего не чувствует. Он даже не живой». – Волдеморт звучал очень расстроено.
«Знаю», - снова ответил Гарри.
- Мистер Поттер, в чем дело? – профессор Флитвик был как раз такого роста, чтобы взглянуть на стол Гарри, и смотрел задумчиво, - я думал, что эти чары дадутся вам легко, - осторожно добавил он.
Гарри нахмурился
- Я…- он запнулся.
Драко за соседним столом посмотрел на него. Разрезы на его ткани были немного дерганные, но чары определенно работали должным образом.
- Нет, профессор, - сказала он, - никаких проблем.
Он сглотнул и нацелил палочку.
- Диффиндо.
Медленно ткань разделилась. Правда, не очень аккуратно.
Флитвик посмотрел на него
- Хорошо, эм, - сказал он, - неплохо для первой попытки, мистер Поттер. Уверен, что вы улучшите результат, потренировавшись.
«Жалко, - язвительно прошипел Волдеморт, - сделай еще раз нормально».
Гарри вздохнул и продолжил тренироваться.
Этот урок чар был не из приятных, но, с другой стороны, он был старательным учеником. Возможно. Он был одним из лучших на истории магии, также, но дело было скорее в том, что никто, кроме Гермионы Грейджер, даже не пытался. Даже Драко, чье настроение зависело от оценок из-за сложной системы отношений с родителями, ненавидел этот урок и обычно рассматривал текущие отметки как достаточно нормальные, чтобы смириться с ними.
Его оценки на гербологии были средними, потому что в основном были связаны с практикой, а мышечную память Волдеморт передать ему не мог, даже если знал полезную теорию, а зелья…
Зелья были чем-то вроде его личной проблемы.
Профессор Снейп, казалось, по какой-то причине делал все возможное, чтобы избегать признания Гарри даже на уроках, но он перемешивал это с ужасной бесполезной тактикой неотрывного взгляда.
Гарри был абсолютно уверен в том, что Снейп его ненавидит.
Зелья тоже требовали мышечной памяти, как и гербология, и усугублялось все тем, что на каждом уроке он тревожно размышлял о том, издевается ли над ним профессор или правда сейчас накинется и перережет ему горло.
Он смотрел на длинные сильные белые пальцы, орудовавшие коротким серебряным ножом для ингредиентов угрожающе легко и сосредоточенно. Он знал, что профессор был пожирателем смерти. И не было сомнений в том, что если профессор Снейп чего-то хочет, то добьется этого.
«Он не собирается убивать тебя,- сказал Волдеморт раздраженно, - бесполезно, - заключил он, - не под носом же Дамблдора».
Но Гарри ведь далеко не всегда был под носом у Дамблдора. И он был на его факультете. «Разве ты сам не говорил, что он пожиратель? Разве это не означает, что он, скорее всего, ненавидит меня?»
«Дамблдор поручился за него, в конце концов, так что он наверняка предатель», - сказал Волдеморт равнодушно. Гарри решил не переспрашивать. Иногда лучше было не знать, о чем думает Волдеморт, особенно если это касалось предателей. Он просто не хотел знать.
«Я не думаю, что он смотрит на тебя так по политическим причинам, - продолжил Волдеморт задумчиво, – люди зачастую испытают такие сильные чувства по личным причинам».
Гарри не догадывался, что за «личные причины» могли быть у Северуса Снейпа к нему, если они никогда не встречались до начала учебы, и не обменялись и парой слов.
Защита так же была проблемой. После инцидента с василиском, эта проблема навсегда засела в голове Гарри, головная боль на уроках стала еще сильнее, до такой степени, что стоило Гарри сесть за парту, как он тут же переставал понимать, о чем шла речь.
Проблема была в том, что Волдеморт ненавидел боль, и в ответ на недовольство Волдеморта, голова болела еще сильнее. К концу часа он чувствовал, что его череп лопнет, а мозг вытечет из ушей.
- Ты в порядке? – в конце концов, спросил Кребб (это было за неделю до Хэллоуина), - ты выглядишь немного… - он замолчал, не способный подобрать слово, чтобы описать выражение гарриного лица.
Гарри знал, что ему просто нужно сказать «Да, конечно, почему должно быть иначе?», но его голова словно горела, а агония распространялась от его шрама.
- Нет, - ответил он, ложась лицом на парту, - моя голова, кажется, готова взорваться.
Кребб выглядел встревоженным. Естественно, вместо того, чтобы позвать учителя, он подергал Драко за руку, потому что в креббовской вселенной Драко знал ответы на все вопросы.
В такой ситуации он отвечал так:
- Извините, профессор, Поттеру нужно в больничное крыло, - и потом Малфой выводил его из кабинета. Они прихватывали петуха по пути, зажимая его подмышкой. Петухи более не мене смирились со своей судьбой, так что уже не протестовали против такого отношения.
- Тебе не обязательно делать это, - сказал Гарри, прижимая ладонь к затылку, словно давление могло приостановить пульсацию боли. Впрочем, это не помогало.
- Что? Выводить тебя из кабинета? Думаю, обязательно, - ухмыльнулся Драко. – имей в виду, что ты выглядишь просто ужасно. Ты же не притворяешься?
Гарри колебался. Пока боль не прошла, медсестра могла дать ему что-то на будущее.
«Мерлин, да», - пробормотал Волдеморт, который все еще был зол и подавлен.
- К несчастью, нет, - сказал он.
Когда они дошли до больничного крыла, мадам Помфри сурово на них посмотрела, но ее лицо смягчилось, когда она увидела Гарри. Ясно, что он не видел себя, но по замечанию Драко, скорее всего он выглядел очень несчастно.
Она посадила Драко на стул рядом с одной из пустующих кроватей и стала осматривать Гарри.
- Садитесь, мистер Поттер. Головная боль? – спросила она беззлобно, - не стоило и спрашивать, - добавила она, глядя на шрам на лбу. Гарри, который не привык его демонстрировать, боролся с желанием прикрыть его челкой.
Она пробормотала несколько коротких диагностических чар, которые, казалось, ничего не дали, потом аккуратно коснулась шрама пальцами, - горит, - с любопытством сказала она.
- Это плохо? - спросил Гарри, потирая шрам, когда она убрала пальцы.
Она поджала губы.
- Не обязательно,- наконец прозвучал ответ, - шрамы от проклятья могут быть обманчивы, а твой - единственный в своем роде. Сложно сказать, что нормально, а что своего рода повреждение. У тебя часто случаются такие боли?
- Иногда, - признал Гарри. И потом: - обычно на уроке Защиты.
- Хм, - промычала Помфри, - хорошо, как я и сказала, в истории нет таких шрамов как у тебя, оставленных убивающим проклятьем. Лучшее, что я могу сделать, это дать зелье от головной боли и отпустить тебя. Если станет хуже после того, как ты примешь его, возвращайся, и я направляю тебя к специалисту в Святом Мунго.
Гарри кивнул, стараясь не тревожить голову. Боль утихала, медленно, но уходила. Наконец, к нему вернулась способность думать. Тем не менее, он послушно выпил зелье, которое вручила ему медсестра. Оно быстро распространилось по телу и изгнало боль из его головы прохладными ощутимыми пальцами.
- Спасибо, - поблагодарил он, поражаясь тому, насколько лучше себя почувствовал.
Медсестра улыбнулась и отпустила его движением руки. Они, конечно, должны были вернуться на урок, но не вернулись. Безусловно, они так не поступили бы, будь у них трансфигурация или зелья, но Квирелл не был такой угрожающей фигурой и вызывал мало почтения у учеников.
Когда они рассаживались на обед вместе с остальными одноклассниками, Волдеморт резко выпал из своего задумчивого болота.
«Я думаю, - сказал он, - нам нужно следить за Квиреллом».
«После Самайна?» - с надеждой спросил Гарри.
Сайман был меньше, чем через неделю, и Волдеморт великодушно смягчился, а Гарри было позволено без помех заниматься своими делами ближайшие несколько дней.
И вот, наконец, когда ученики наряжались на пир, Гарри и Драко остались в гостиной, чтобы якобы дописать эссе по зельям. Зелья были стратегическим выбором, потому что ни один из слизеринцев не сказал бы, что пир важнее, опасаясь гнева Снейпа.
К несчастью, они не были единственными, кто задержался. Пятикурсники, упорно готовящиеся к СОВам, потеряли всякое чувство времени и пространства, большинство из них не жили, не ели, не спали, только ютились в гостиной, огородившись неприступными крепостями из книг с загнутыми уголками. Конечно, это были ужасающие предостерегающие знаки об учебном будущем первогодок, но на канун Самайна это было жутко неудобно.
Будь Гарри один, он мог бы воспользоваться Тайной комнатой, но не стоило ее показывать Драко, ведь был риск шантажа.
В конце концов, Драко предложил провести его в туалете Миртл.
- Великолепно, - сказал он, - никто туда больше не ходит, и все призраки тоже заняты на Самайн.
Хотя это казалось чудовищно недостойным, Гарри должен был признать, что это было еще и практично.
Так что, когда, наконец, первогодки ушли, они поднялись в туалет Плаксы Миртл, чтобы начать свой незаконный ритуал. Гарри переживал и волновался. Он должен был признать, что это было весело – так безвредно нарушать правила.
Подготовка к ритуалу шла своим чередом, им понадобился собранный урожай, виноградное вино и огонь в чаше.
Ритуал, который дал Волдеморт, включал убийство теленка и разделение мяса, но это было чересчур сложно для первогодок. Пока они готовили останки на его мантии, Гарри рассказал об этой версии Драко.
- Моя семья использует фрукты, - уверенно сказал Драко, - некоторые другие используют быков и козлов или что найдется, но осенью сойдут и фрукты. Зависит от того, что есть у тебя, - Малфои не выращивают скот, но у нас свои фруктовые сады, так что… - он эмоционально помахал рукой.
Гарри кивнул
- В этом есть смысл, - сказал он, - интересно, есть ли что-то такое у моей семьи,- поинтересовался он.
- Горшки, Поттер, - сказал Драко, выставляя вино рядом с грушами, - это твоя фамилия*.
(pot (англ.)- горшок, potter - горшечник)
- Горшки, - повторил Гарри. «Не впечатляет. Впрочем, ничего удивительного».
Драко пожал плечами.
- Я понимаю, бедняки как-то должны себя обеспечивать, - сказал он, ухмыляясь, - можно и горшками. Мерлин знает, ты мог быть и Гарри Джанитором* или Гарри Андертейкером*. На самом деле, это действительно звучит несколько нев.. оу, - воскликнул он, когда Гарри бросил в него яблоко.
(Janitor и Undertaker (англ.) «дворник» и «предприниматель» соответственно)
- Поторопись, невыносимый засранец, - сказал Гарри, округляя глаза.
Драко закатал рукава и взмахом палочки наложил чары, от которых в чаше вспыхнуло голубоватое пламя. Они устроились друг напротив друга, скрестив ноги на полу, и Драко сказал:
- Я должен предупредить тебя: сожженные подношения обычно не слишком приятно пахнут.
- Могу представить, - проговорил Гарри, поморщив нос.
Вместе они порезали фрукты и положили их по краям чаши, так что пламя облизывало и медленно пожирало выступающие части. Моментально послышался запах жженого сахара.
- Так. Мы оставляем их гореть, и зачитываем свою родословную, сколько помним, верно?
Драко кивнул.
- В общем. Мы, правда, можем уйти аж до одна тысяча сорокового, - признал он, - это слишком долго и утомительно.
- А, - сказал Гарри. Одна тысяча сороковой. Он почти забыл о гигантской истории семьи Драко. Гарри сделал, что мог, но ветвь Поттеров была не такой доступной. Они в тридцатые годы протестовали против правления чистокровных, а до этого вся информация хранилась в семьях. Если он хотел знать больше о семье, Гарри подозревал, то ему нужен доступ в хранилище, а Гринготтс так и не ответил на его письмо, - ну, я не так хорошо знаю историю, но я нашел свою бабушку.
- Все будет нормально, - сказал Драко, - ты хочешь, чтобы я начал?
Поскольку Гарри кивнул, он заговорил
- Я, Драко Люциус Малфой, взываю к тем, что предшествовал мне.
Дальше пошел перечень родственников, кого он помнил по мужской линии. Гарри заметил, что он не включал имена живых родственников. Гарри не знал обычая, но это имело смысл. Неприятно и грустно было то, что Гарри не нужно было исправлять свой список, учитывая новые правила.
«Наверняка, у тебя есть двоюродные и троюродные братья и сестры», - умозрительно сказал Волдеморт, пока Драко перечислял родственников семнадцатого века, быстро называя семью Брутуса Малфоя.
«Двоюродные братья – это хорошо, но не то же самое, что родные мама и папа или даже бабушка и дедушка, глядя на которых ты можешь сказать: «вот откуда я произошел».
«Знаю, - сказал Волдеморт отстраненно, - но ты справишься».
Гарри было любопытно, придется ли ему разрезать душу, чтобы справиться с этим.
Волдеморт не ответил.
Пока Драко перечислял имена, они все глубже уходили в историю к римским захватчикам и старым французским именам, и даже несколько англо-саксонских предков затесались в список: Райнальд был вассалом Алфреда где-то во Фландрии, и потом, наконец, он закончил на Арманде Малфое где-то в одиннадцатом веке, и потом заключил призывом отведать еду вместе с ними.
Когда голос Драко затих, повиснув ровно и тяжело в воздухе на мгновение, а потом жуткая ледяная волна неслась через туалет.
Было холодно, от быстро растущей магии у Гарри перехватило дыхание, а уши заложило. Голубые языки пламеня шипели, когда сок от фруктов стекал в него, и холодный свет его отражался в бледных глазах Драко.
Дрожащий вздох снова прошел через комнату как дыхание морозного гиганта. На доли секунды огонь почти погас.
Потом три кусочка фруктов испарились в дымке с шипением и треском, словно сгорели, быстрее, чем их маленький костер мог сжечь их, а потом голубое пламя вспыхнуло, отбрасывая кошмарные тени на плитки стен и потолка. Формы, которые они создавали, имели мало общего с обстановкой туалета.
Напряженный воздух успокоился медленно и тихо, но прохлада не ушла, давление магии, которое они подняли, осталось
В свете синего огня, танцевавшего в глазах, Драко взял кусок горячего яблока из чашки и откусил. Оно хрустнуло меж его зубов
- Твоя очередь.
Гарри сглотнул и кивнул
- Я Гарри Джеймс Поттер, взываю к тем, кто предшествовал мне.
Он сделал глубокий вдох и начал называть имена:
- Лили Поттер и Джеймс Поттер, сын Чарлуса Поттера и Дореи Поттер, дочери Виолетты Блэк..» он медленно перевел дыхание. Он не мог помнить всех, но перечислил имена вплоть до семнадцатого века. Он боялся ошибиться, так что закончил на Мисапиноа и Акртурус и тихо пригласил их разделить дары.
Магия в комнате возросла невыносимо. Было ощущение, что воздух становится плотнее, влажнее и морознее. Легкие жгло. Ветер, который пронесся по комнате, был такой морозный и сильный, что причинял боль.
Фрукты в чаше почернели и сгорели, заполнив воздух запахом жженого сахара. Только остался тонкий кусок яблока, который медленно отдавал свой сок огню в чашке.
Гарри с трудом вдохнул жгучий мороз. Подцепил последний кусок, медленно поднес ко рту и надкусил. Горячий сладкий нектар пролился на язык и послал волну теплой дрожи по телу.
В тишине Драко открыл бутылку вина, отпил глоток и отдал Гарри.
Гарри выпил. Вино было из красного винограда, горячее во рту. Его руки начали трястись от холода, и он перевернул фляжку и специально вылил остатки вина на огонь.
Пламя зашипело и затухло.
Как и остальной свет.
Они посидели в темноте еще немного, затаив дыхание и дрожа от холода. Медленно свечи в комнате снова зажглись, и комната снова наполнилась теплом. Гарри слышал отчетливый хруст льда где-то в глубине.
- Вау, - выдохнул он, дрожа, и осмотрелся. Зеркала запотели, отчего на стекле образовались некрасивые отметины, а в воздухе витал запах подгоревшей еды.
- Круто, да? – уютно сказал Драко, ухмыляясь.
- Великолепно, - ответил Гарри. Волдеморт в голове не улыбался, но излучал удовлетворение, как кот, свернувшийся у очага.
Им потребовалось несколько минут, чтобы захотеть встать, и в любом случае, подниматься нужно. Они встали на ноги, удерживая равновесие на дрожащих коленках как новорожденные жеребята, и начали собираться.
- Я не знал этого, – сказал Драко, обрывая несколько мгновений тишины, - что ты родственник Сингуса Блэка.
- И я не знал, но я выяснил, что Дорея Поттер моя бабушка, когда пошел в Гринготтс и сделал все это с кровью. Она…
- Дорея Блэк двоюродная бабушка моей матери, - сказал Драко.
Гарри замер и нахмурился.
- О, - сказал он, - так ты …
- Двоюродный племянник, - сказал Драко, который был более опытным в делах родственных.
Гарри нахмурился опять.
- Словно тебя это не сильно радует, – медленно сказал он.
Драко моргнул.
- Нет, я… все нормально. Я просто … думаешь, моя мама знает? Ты же ее троюродный брат, в смысле. Нужно ей сказать. Ты не возражаешь?
«Скажи «да», даже если ты против, - сказал Волдеморт. - Даже если Драко не пригласит тебя, Нарцисса тогда уже точно».
Гарри покачал головой. Он в любом случае не возражал.
- Конечно, нет, - сказал он, - я… - он замер, - ну, эм, у меня нет особо родственников, я был бы рад встретиться с ней, если это возможно.
Драко удивленно посмотрел на него, потом задумался. И улыбнулся.
- Я напишу ей, - сказал он.
Они закончили собираться с новым комфортным ощущением близости.
И, конечно же, когда они вышли из туалета Миртл, они наткнулись на МакГонагалл.
- Мистер Малфой, мистер Поттер, - сказала она, неверяще оглядывая их, - почему вы не в гостиной?
Они моргнули.
- Отбоя же еще… - сказал Гарри, глядя на часы.
Она сжала губы.
- В школе тролль, мистер Поттер. Все ученики должны вернуться в свои общежития, это было объявлено на пире, на котором вы двое обязаны были присутствовать, - она осмотрелась вокруг, прищурив глаза, - вместо того, чтобы быть в туалете девочек, - добавила она низким подозрительным голосом, - чем вы там занимались?
- Хм, - начал Гарри и замер. «Что сказать-то ей?» - спросил он Волдеморта.
«Она почувствует запах дыма, - сказал Волдеморт, - она больше, чем частично кошка».
МакГонагалл смотрела на него с подозрением, и толкнула дверь за ними. Мягкий запах жженых яблок потянулся в приоткрытый проем.
- Ясно, - сказала она, холодно посмотрев на них, ее губы стали еще тоньше от того, как она их поджала.
Гарри сглотнул.
- Мистер Малфой, ритуал может не быть незаконным, - она сказала это, продолжая сжимать губы, словно не была вполне уверена, почему его до сих пор не запретили, - но это точно против правил школы. Взыскание для вас двоих и да, десять баллов со Слизерина, полагаю. Я провожу вас до гостиной, и вам придется объяснить это профессору Снейпу.
В каменной тишине, как она и обещала, проводила их до гостиной. Когда они вошли в подземелья, то тут же наткнулись на Снейпа.
- Минерва, я… - сказал он, глядя на них. Его взгляд скользнул по Гарри, словно его там не было, и уперся в Драко, - вы нашли их.
- В туалете для девочек, совершающих темномагический ритуал, - сказала она, - да.
Она с вызовом посмотрела на него, на что профессор ответил.
- Удивительное совпадение, а я только что нашел мистера Уизли и мисс Грейнджер, пытающихся сразиться с горным троллем на втором этаже в туалете девочек.
И только сейчас Гарри увидел трясущуюся парочку за впечатляюще колыхающейся черной мантии Снейпа. Рон Уизли выглядел грозно, но Гермиона Грейнджер, казалось, была на грани того, чтобы не заплакать.
МакГонагалл оглядела их.
Выражение лица Снейпа не изменилось ни на йоту.
- Мне покинуть вас, чтобы проследить на их наказанием? – спросил он многозначительно.
После пары реплик обмен пленными был произведен, и МакГонагалл увела своих учеников за собой.
- Бороться с горным троллем? – тихо прошипел Драко, когда они приблизились к гостиной, ускоренные несчастной силой снейповской подавляющей личности.
Гарри неуверенно помотал головой. Это было то, что он услышал, и понятия не имел, что думать.
«Гриффиндорцы», - зевая сказал Волдеморт. Он издал звук, который будто бы объяснял от и до почему все носятся по замку в поисках монстра, чтобы убить его.
Гарри ожидал лекцию, по меньшей мере, но Снейп только легко пожурил Драко, и суть заключалась в словах: «Вас бы не поймали, если бы не тролль, - низким голосом, - не позволяйте этому повториться, мистер Малфой».
- Не позволю, сэр, - быстро сказал Драко.
И потом Снейп отпустил их в гостиную, и развернулся, так и не признав существование Гарри.
- Он хромает? – Гарри пробормотал, наклоняя голову. Было сложно сказать: Снейп был костлявый по сложению и закутывался в ткань, которая волочилась за ним, как крылья гигантской летучей мысли. Но Гарри думал, что в его походке что-то изменилось.
- Все может быть, - сказал Драко, утягивая Гарри через стену в гостиную, - это не твое дело. У нас и так полно неприятностей.
Гарри не мог не согласиться.
- Все могло пройти и лучше, - добавил он.
«А могло и хуже, так же, - философски добавил Волдеморт, - что такое одно взыскание?».
«Это, - подумал Гарри, - было честным замечанием». Даже угроза взыскания не подавила волнительное чувство, чувство счастья, что он провел свой первый Самайн и узнал, что у него есть сестра, и все за одну ночь.
В конце концов, Гарри провел Сайман в туалете совместно с Драко Малфоем.читать дальше
Но прежде произошли еще некоторые события. Урок полетов продолжился, и Гарри обнаружил, что летать – это восхитительно.
На втором уроке они покорно парили и дрейфовали на высоте нескольких футов над землей под пристальным взором мадам Хуч, и Гарри испытал зудящее чувство разочарования от того, что все было просто, так просто, что он даже не мог понять, почему другие ученики – Томас и Гойл, и колоссально, ужасающе, Лонгботтом – были так же плохи в полетах.
На третьем уроке он взмыл в воздух, низко приникая к древку метлы и чувствуя, как замирает в груди сердце, когда земля остается далеко внизу.
Он удивился и немного порадовался тому, что Волдеморта затошнило, когда они взлетели.
- Ты боишься высоты! – воскликнул Гарри, никто не мог его слышать, потому что он был слишком высоко, далеко от остальных учеников, которые нетерпеливо ждали своей очереди.
«Я не боюсь высоты, - ядовито возразил Волдеморт. - Я думал о том, что ты не знаешь ни одних амортизирующих чар, на случай если ты неизбежно выкинешь глупый трюк и отправишь нас на смерть с высоты нескольких сотен футов».
- И почему-то тебя это не беспокоило, когда ты натравил на нас василиска, - припомнил Гарри, проносясь мимо горгульи, установленной на одном из зубцов замка, прежде чем набрать еще десяток футов вверх. Снизу он слышал громкий голос мадам Хуч, указывающей на его фигуру другим студентам.
«Это другое, - высокомерно сказал Волдеморт, - рассчитанный риск обычно имеет прогнозированный результат, а не слепая глупость», – его голос резал мертвую тишину, когда Гарри разворачивался и нырял. Внизу кто-то аплодировал.
Это было великолепно. Волдеморт никогда ничего не боялся. Даже его инстинкт самосохранения был спокойным и рассчитанным. Гарри громко рассмеялся.
«Хорошо рассчитанный», - подумал Гарри радостно.
Волдеморт зашипел на него не хуже разозленного кота. Его шрам пронзило жало боли, но это было заслужено.
- Уроки полетов, - ухмыльнулся Драко, когда он приземлился, - на метле, верно? – сказал он ужасно писклявым голосом, который совсем не был похож на гаррин.
У Гарри разрумянились щеки, сердце колотилось, он широко улыбался, несмотря на комок обиды Волдеморта в голове.
- Ну да, мне не стоило так переживать, - признал он, - полеты великолепны.
- Н-да, они хороши, - согласился Драко, не замечая то, как Гойл, стоявший рядом изобразил, что его тошнит. Он очевидно боялся высоты, и поднявшись выше деревьев, расставался со своим обедом в пользу травы к радости и смеху гриффиндорцев и, что было столь же неприятно, холодному презрению слизеринцев.
- Все нормально, Грег? - радостно спросил Гарри. Он был так счастлив, что даже не заметил, как сильно скисли гриффиндорцы, которые наблюдали за его полетом.
- Уф, - сказал Гойл, которого, естественно, освободили от урока и разрешили провести оставшееся время в библиотеке. Кто знает, что бы он там делал, потому что Гарри не был полностью уверен, что тот способен читать.
Большинство слизеринцев, которых вырастили маги, были просвещены с области полетов, даже если они были не в восторге от них. От гриффиндорцев ожидалось, что они либо глупо и дерзко хулиганят – Уизли и Финниган, оба, казалось, не понимали, что у них есть кости, которые они переломают, если будут продолжать как безумцы мчаться, - либо вообще ничего не знают.
- Она не так плоха, – сказал Гарри к слову, глядя на Гермиону Грейджер на метле. Она не очень радовалась полету, но быстро училась и грамотно жестко держала метлу.
- Она лучше, чем Лонгботтом, если ты об этом, - хмыкнул Драко.
- Давай, вперед, - сказал Гарри, мягко отмахиваясь, когда Грейнджер коснулась земли с выражением крайнего облегчения на лице, - посмотрим, насколько ты хорош.
Драко приподнял бровь, по кивку Хуч взял метлу и взмыл вверх. Он не лгал о том, что был хорошим летуном, возможно, одним из лучших в классе.
Он не смог удержаться, чтобы не повыделываться, также вытворяя резкие повороты и внезапные остановки, нырки и спирали, в целом выглядел так, будто развлекался. Когда он приземлился, то с превосходством посмотрел на Гарри, который только округлил глаза в ответ.
Уроки продолжились. Гарри больше всего любил чары и трансфигурацию. В середине октября они продолжили изучать большой и сложный раздел превращения неживого в неживое на предметах из нескольких составляющих, на которые нужно было воздействовать, чтобы совершить полную трансфигурацию.
На чарах они недавно начали изучать разрывающие чары, которые очень плохо давались Гарри, потому что он не мог не думать о них без легкого чувства тошноты. С первой попытки, которая представляла собой очень простое действие по отрезанию ткани, грубо на половины, он понял, что у него серьезные трудности.
«Ты глупишь», - сказала Волдеморт, вздыхая. Голос чувствовал себя сбитым с толку, пока постепенно не смирился. Очевидно, Волдеморт давно уже привык в необъяснимой щепетильности Гарри в некоторых вопросах.
Гарри сглотнул. Он знал, что это была чистая правда, но перед его вздором постоянно возникали жуткие образы из книги Годелота по поводу чар, которыми лучше резать человеческую плоть на тонкие кусочки, чтобы использовать как ингредиент для зелий.
«Это кусок ткани», - равнодушно сказал Волдеморт.
«Знаю», - ответил Гарри.
«Он ничего не чувствует. Он даже не живой». – Волдеморт звучал очень расстроено.
«Знаю», - снова ответил Гарри.
- Мистер Поттер, в чем дело? – профессор Флитвик был как раз такого роста, чтобы взглянуть на стол Гарри, и смотрел задумчиво, - я думал, что эти чары дадутся вам легко, - осторожно добавил он.
Гарри нахмурился
- Я…- он запнулся.
Драко за соседним столом посмотрел на него. Разрезы на его ткани были немного дерганные, но чары определенно работали должным образом.
- Нет, профессор, - сказала он, - никаких проблем.
Он сглотнул и нацелил палочку.
- Диффиндо.
Медленно ткань разделилась. Правда, не очень аккуратно.
Флитвик посмотрел на него
- Хорошо, эм, - сказал он, - неплохо для первой попытки, мистер Поттер. Уверен, что вы улучшите результат, потренировавшись.
«Жалко, - язвительно прошипел Волдеморт, - сделай еще раз нормально».
Гарри вздохнул и продолжил тренироваться.
Этот урок чар был не из приятных, но, с другой стороны, он был старательным учеником. Возможно. Он был одним из лучших на истории магии, также, но дело было скорее в том, что никто, кроме Гермионы Грейджер, даже не пытался. Даже Драко, чье настроение зависело от оценок из-за сложной системы отношений с родителями, ненавидел этот урок и обычно рассматривал текущие отметки как достаточно нормальные, чтобы смириться с ними.
Его оценки на гербологии были средними, потому что в основном были связаны с практикой, а мышечную память Волдеморт передать ему не мог, даже если знал полезную теорию, а зелья…
Зелья были чем-то вроде его личной проблемы.
Профессор Снейп, казалось, по какой-то причине делал все возможное, чтобы избегать признания Гарри даже на уроках, но он перемешивал это с ужасной бесполезной тактикой неотрывного взгляда.
Гарри был абсолютно уверен в том, что Снейп его ненавидит.
Зелья тоже требовали мышечной памяти, как и гербология, и усугублялось все тем, что на каждом уроке он тревожно размышлял о том, издевается ли над ним профессор или правда сейчас накинется и перережет ему горло.
Он смотрел на длинные сильные белые пальцы, орудовавшие коротким серебряным ножом для ингредиентов угрожающе легко и сосредоточенно. Он знал, что профессор был пожирателем смерти. И не было сомнений в том, что если профессор Снейп чего-то хочет, то добьется этого.
«Он не собирается убивать тебя,- сказал Волдеморт раздраженно, - бесполезно, - заключил он, - не под носом же Дамблдора».
Но Гарри ведь далеко не всегда был под носом у Дамблдора. И он был на его факультете. «Разве ты сам не говорил, что он пожиратель? Разве это не означает, что он, скорее всего, ненавидит меня?»
«Дамблдор поручился за него, в конце концов, так что он наверняка предатель», - сказал Волдеморт равнодушно. Гарри решил не переспрашивать. Иногда лучше было не знать, о чем думает Волдеморт, особенно если это касалось предателей. Он просто не хотел знать.
«Я не думаю, что он смотрит на тебя так по политическим причинам, - продолжил Волдеморт задумчиво, – люди зачастую испытают такие сильные чувства по личным причинам».
Гарри не догадывался, что за «личные причины» могли быть у Северуса Снейпа к нему, если они никогда не встречались до начала учебы, и не обменялись и парой слов.
Защита так же была проблемой. После инцидента с василиском, эта проблема навсегда засела в голове Гарри, головная боль на уроках стала еще сильнее, до такой степени, что стоило Гарри сесть за парту, как он тут же переставал понимать, о чем шла речь.
Проблема была в том, что Волдеморт ненавидел боль, и в ответ на недовольство Волдеморта, голова болела еще сильнее. К концу часа он чувствовал, что его череп лопнет, а мозг вытечет из ушей.
- Ты в порядке? – в конце концов, спросил Кребб (это было за неделю до Хэллоуина), - ты выглядишь немного… - он замолчал, не способный подобрать слово, чтобы описать выражение гарриного лица.
Гарри знал, что ему просто нужно сказать «Да, конечно, почему должно быть иначе?», но его голова словно горела, а агония распространялась от его шрама.
- Нет, - ответил он, ложась лицом на парту, - моя голова, кажется, готова взорваться.
Кребб выглядел встревоженным. Естественно, вместо того, чтобы позвать учителя, он подергал Драко за руку, потому что в креббовской вселенной Драко знал ответы на все вопросы.
В такой ситуации он отвечал так:
- Извините, профессор, Поттеру нужно в больничное крыло, - и потом Малфой выводил его из кабинета. Они прихватывали петуха по пути, зажимая его подмышкой. Петухи более не мене смирились со своей судьбой, так что уже не протестовали против такого отношения.
- Тебе не обязательно делать это, - сказал Гарри, прижимая ладонь к затылку, словно давление могло приостановить пульсацию боли. Впрочем, это не помогало.
- Что? Выводить тебя из кабинета? Думаю, обязательно, - ухмыльнулся Драко. – имей в виду, что ты выглядишь просто ужасно. Ты же не притворяешься?
Гарри колебался. Пока боль не прошла, медсестра могла дать ему что-то на будущее.
«Мерлин, да», - пробормотал Волдеморт, который все еще был зол и подавлен.
- К несчастью, нет, - сказал он.
Когда они дошли до больничного крыла, мадам Помфри сурово на них посмотрела, но ее лицо смягчилось, когда она увидела Гарри. Ясно, что он не видел себя, но по замечанию Драко, скорее всего он выглядел очень несчастно.
Она посадила Драко на стул рядом с одной из пустующих кроватей и стала осматривать Гарри.
- Садитесь, мистер Поттер. Головная боль? – спросила она беззлобно, - не стоило и спрашивать, - добавила она, глядя на шрам на лбу. Гарри, который не привык его демонстрировать, боролся с желанием прикрыть его челкой.
Она пробормотала несколько коротких диагностических чар, которые, казалось, ничего не дали, потом аккуратно коснулась шрама пальцами, - горит, - с любопытством сказала она.
- Это плохо? - спросил Гарри, потирая шрам, когда она убрала пальцы.
Она поджала губы.
- Не обязательно,- наконец прозвучал ответ, - шрамы от проклятья могут быть обманчивы, а твой - единственный в своем роде. Сложно сказать, что нормально, а что своего рода повреждение. У тебя часто случаются такие боли?
- Иногда, - признал Гарри. И потом: - обычно на уроке Защиты.
- Хм, - промычала Помфри, - хорошо, как я и сказала, в истории нет таких шрамов как у тебя, оставленных убивающим проклятьем. Лучшее, что я могу сделать, это дать зелье от головной боли и отпустить тебя. Если станет хуже после того, как ты примешь его, возвращайся, и я направляю тебя к специалисту в Святом Мунго.
Гарри кивнул, стараясь не тревожить голову. Боль утихала, медленно, но уходила. Наконец, к нему вернулась способность думать. Тем не менее, он послушно выпил зелье, которое вручила ему медсестра. Оно быстро распространилось по телу и изгнало боль из его головы прохладными ощутимыми пальцами.
- Спасибо, - поблагодарил он, поражаясь тому, насколько лучше себя почувствовал.
Медсестра улыбнулась и отпустила его движением руки. Они, конечно, должны были вернуться на урок, но не вернулись. Безусловно, они так не поступили бы, будь у них трансфигурация или зелья, но Квирелл не был такой угрожающей фигурой и вызывал мало почтения у учеников.
Когда они рассаживались на обед вместе с остальными одноклассниками, Волдеморт резко выпал из своего задумчивого болота.
«Я думаю, - сказал он, - нам нужно следить за Квиреллом».
«После Самайна?» - с надеждой спросил Гарри.
Сайман был меньше, чем через неделю, и Волдеморт великодушно смягчился, а Гарри было позволено без помех заниматься своими делами ближайшие несколько дней.
И вот, наконец, когда ученики наряжались на пир, Гарри и Драко остались в гостиной, чтобы якобы дописать эссе по зельям. Зелья были стратегическим выбором, потому что ни один из слизеринцев не сказал бы, что пир важнее, опасаясь гнева Снейпа.
К несчастью, они не были единственными, кто задержался. Пятикурсники, упорно готовящиеся к СОВам, потеряли всякое чувство времени и пространства, большинство из них не жили, не ели, не спали, только ютились в гостиной, огородившись неприступными крепостями из книг с загнутыми уголками. Конечно, это были ужасающие предостерегающие знаки об учебном будущем первогодок, но на канун Самайна это было жутко неудобно.
Будь Гарри один, он мог бы воспользоваться Тайной комнатой, но не стоило ее показывать Драко, ведь был риск шантажа.
В конце концов, Драко предложил провести его в туалете Миртл.
- Великолепно, - сказал он, - никто туда больше не ходит, и все призраки тоже заняты на Самайн.
Хотя это казалось чудовищно недостойным, Гарри должен был признать, что это было еще и практично.
Так что, когда, наконец, первогодки ушли, они поднялись в туалет Плаксы Миртл, чтобы начать свой незаконный ритуал. Гарри переживал и волновался. Он должен был признать, что это было весело – так безвредно нарушать правила.
Подготовка к ритуалу шла своим чередом, им понадобился собранный урожай, виноградное вино и огонь в чаше.
Ритуал, который дал Волдеморт, включал убийство теленка и разделение мяса, но это было чересчур сложно для первогодок. Пока они готовили останки на его мантии, Гарри рассказал об этой версии Драко.
- Моя семья использует фрукты, - уверенно сказал Драко, - некоторые другие используют быков и козлов или что найдется, но осенью сойдут и фрукты. Зависит от того, что есть у тебя, - Малфои не выращивают скот, но у нас свои фруктовые сады, так что… - он эмоционально помахал рукой.
Гарри кивнул
- В этом есть смысл, - сказал он, - интересно, есть ли что-то такое у моей семьи,- поинтересовался он.
- Горшки, Поттер, - сказал Драко, выставляя вино рядом с грушами, - это твоя фамилия*.
(pot (англ.)- горшок, potter - горшечник)
- Горшки, - повторил Гарри. «Не впечатляет. Впрочем, ничего удивительного».
Драко пожал плечами.
- Я понимаю, бедняки как-то должны себя обеспечивать, - сказал он, ухмыляясь, - можно и горшками. Мерлин знает, ты мог быть и Гарри Джанитором* или Гарри Андертейкером*. На самом деле, это действительно звучит несколько нев.. оу, - воскликнул он, когда Гарри бросил в него яблоко.
(Janitor и Undertaker (англ.) «дворник» и «предприниматель» соответственно)
- Поторопись, невыносимый засранец, - сказал Гарри, округляя глаза.
Драко закатал рукава и взмахом палочки наложил чары, от которых в чаше вспыхнуло голубоватое пламя. Они устроились друг напротив друга, скрестив ноги на полу, и Драко сказал:
- Я должен предупредить тебя: сожженные подношения обычно не слишком приятно пахнут.
- Могу представить, - проговорил Гарри, поморщив нос.
Вместе они порезали фрукты и положили их по краям чаши, так что пламя облизывало и медленно пожирало выступающие части. Моментально послышался запах жженого сахара.
- Так. Мы оставляем их гореть, и зачитываем свою родословную, сколько помним, верно?
Драко кивнул.
- В общем. Мы, правда, можем уйти аж до одна тысяча сорокового, - признал он, - это слишком долго и утомительно.
- А, - сказал Гарри. Одна тысяча сороковой. Он почти забыл о гигантской истории семьи Драко. Гарри сделал, что мог, но ветвь Поттеров была не такой доступной. Они в тридцатые годы протестовали против правления чистокровных, а до этого вся информация хранилась в семьях. Если он хотел знать больше о семье, Гарри подозревал, то ему нужен доступ в хранилище, а Гринготтс так и не ответил на его письмо, - ну, я не так хорошо знаю историю, но я нашел свою бабушку.
- Все будет нормально, - сказал Драко, - ты хочешь, чтобы я начал?
Поскольку Гарри кивнул, он заговорил
- Я, Драко Люциус Малфой, взываю к тем, что предшествовал мне.
Дальше пошел перечень родственников, кого он помнил по мужской линии. Гарри заметил, что он не включал имена живых родственников. Гарри не знал обычая, но это имело смысл. Неприятно и грустно было то, что Гарри не нужно было исправлять свой список, учитывая новые правила.
«Наверняка, у тебя есть двоюродные и троюродные братья и сестры», - умозрительно сказал Волдеморт, пока Драко перечислял родственников семнадцатого века, быстро называя семью Брутуса Малфоя.
«Двоюродные братья – это хорошо, но не то же самое, что родные мама и папа или даже бабушка и дедушка, глядя на которых ты можешь сказать: «вот откуда я произошел».
«Знаю, - сказал Волдеморт отстраненно, - но ты справишься».
Гарри было любопытно, придется ли ему разрезать душу, чтобы справиться с этим.
Волдеморт не ответил.
Пока Драко перечислял имена, они все глубже уходили в историю к римским захватчикам и старым французским именам, и даже несколько англо-саксонских предков затесались в список: Райнальд был вассалом Алфреда где-то во Фландрии, и потом, наконец, он закончил на Арманде Малфое где-то в одиннадцатом веке, и потом заключил призывом отведать еду вместе с ними.
Когда голос Драко затих, повиснув ровно и тяжело в воздухе на мгновение, а потом жуткая ледяная волна неслась через туалет.
Было холодно, от быстро растущей магии у Гарри перехватило дыхание, а уши заложило. Голубые языки пламеня шипели, когда сок от фруктов стекал в него, и холодный свет его отражался в бледных глазах Драко.
Дрожащий вздох снова прошел через комнату как дыхание морозного гиганта. На доли секунды огонь почти погас.
Потом три кусочка фруктов испарились в дымке с шипением и треском, словно сгорели, быстрее, чем их маленький костер мог сжечь их, а потом голубое пламя вспыхнуло, отбрасывая кошмарные тени на плитки стен и потолка. Формы, которые они создавали, имели мало общего с обстановкой туалета.
Напряженный воздух успокоился медленно и тихо, но прохлада не ушла, давление магии, которое они подняли, осталось
В свете синего огня, танцевавшего в глазах, Драко взял кусок горячего яблока из чашки и откусил. Оно хрустнуло меж его зубов
- Твоя очередь.
Гарри сглотнул и кивнул
- Я Гарри Джеймс Поттер, взываю к тем, кто предшествовал мне.
Он сделал глубокий вдох и начал называть имена:
- Лили Поттер и Джеймс Поттер, сын Чарлуса Поттера и Дореи Поттер, дочери Виолетты Блэк..» он медленно перевел дыхание. Он не мог помнить всех, но перечислил имена вплоть до семнадцатого века. Он боялся ошибиться, так что закончил на Мисапиноа и Акртурус и тихо пригласил их разделить дары.
Магия в комнате возросла невыносимо. Было ощущение, что воздух становится плотнее, влажнее и морознее. Легкие жгло. Ветер, который пронесся по комнате, был такой морозный и сильный, что причинял боль.
Фрукты в чаше почернели и сгорели, заполнив воздух запахом жженого сахара. Только остался тонкий кусок яблока, который медленно отдавал свой сок огню в чашке.
Гарри с трудом вдохнул жгучий мороз. Подцепил последний кусок, медленно поднес ко рту и надкусил. Горячий сладкий нектар пролился на язык и послал волну теплой дрожи по телу.
В тишине Драко открыл бутылку вина, отпил глоток и отдал Гарри.
Гарри выпил. Вино было из красного винограда, горячее во рту. Его руки начали трястись от холода, и он перевернул фляжку и специально вылил остатки вина на огонь.
Пламя зашипело и затухло.
Как и остальной свет.
Они посидели в темноте еще немного, затаив дыхание и дрожа от холода. Медленно свечи в комнате снова зажглись, и комната снова наполнилась теплом. Гарри слышал отчетливый хруст льда где-то в глубине.
- Вау, - выдохнул он, дрожа, и осмотрелся. Зеркала запотели, отчего на стекле образовались некрасивые отметины, а в воздухе витал запах подгоревшей еды.
- Круто, да? – уютно сказал Драко, ухмыляясь.
- Великолепно, - ответил Гарри. Волдеморт в голове не улыбался, но излучал удовлетворение, как кот, свернувшийся у очага.
Им потребовалось несколько минут, чтобы захотеть встать, и в любом случае, подниматься нужно. Они встали на ноги, удерживая равновесие на дрожащих коленках как новорожденные жеребята, и начали собираться.
- Я не знал этого, – сказал Драко, обрывая несколько мгновений тишины, - что ты родственник Сингуса Блэка.
- И я не знал, но я выяснил, что Дорея Поттер моя бабушка, когда пошел в Гринготтс и сделал все это с кровью. Она…
- Дорея Блэк двоюродная бабушка моей матери, - сказал Драко.
Гарри замер и нахмурился.
- О, - сказал он, - так ты …
- Двоюродный племянник, - сказал Драко, который был более опытным в делах родственных.
Гарри нахмурился опять.
- Словно тебя это не сильно радует, – медленно сказал он.
Драко моргнул.
- Нет, я… все нормально. Я просто … думаешь, моя мама знает? Ты же ее троюродный брат, в смысле. Нужно ей сказать. Ты не возражаешь?
«Скажи «да», даже если ты против, - сказал Волдеморт. - Даже если Драко не пригласит тебя, Нарцисса тогда уже точно».
Гарри покачал головой. Он в любом случае не возражал.
- Конечно, нет, - сказал он, - я… - он замер, - ну, эм, у меня нет особо родственников, я был бы рад встретиться с ней, если это возможно.
Драко удивленно посмотрел на него, потом задумался. И улыбнулся.
- Я напишу ей, - сказал он.
Они закончили собираться с новым комфортным ощущением близости.
И, конечно же, когда они вышли из туалета Миртл, они наткнулись на МакГонагалл.
- Мистер Малфой, мистер Поттер, - сказала она, неверяще оглядывая их, - почему вы не в гостиной?
Они моргнули.
- Отбоя же еще… - сказал Гарри, глядя на часы.
Она сжала губы.
- В школе тролль, мистер Поттер. Все ученики должны вернуться в свои общежития, это было объявлено на пире, на котором вы двое обязаны были присутствовать, - она осмотрелась вокруг, прищурив глаза, - вместо того, чтобы быть в туалете девочек, - добавила она низким подозрительным голосом, - чем вы там занимались?
- Хм, - начал Гарри и замер. «Что сказать-то ей?» - спросил он Волдеморта.
«Она почувствует запах дыма, - сказал Волдеморт, - она больше, чем частично кошка».
МакГонагалл смотрела на него с подозрением, и толкнула дверь за ними. Мягкий запах жженых яблок потянулся в приоткрытый проем.
- Ясно, - сказала она, холодно посмотрев на них, ее губы стали еще тоньше от того, как она их поджала.
Гарри сглотнул.
- Мистер Малфой, ритуал может не быть незаконным, - она сказала это, продолжая сжимать губы, словно не была вполне уверена, почему его до сих пор не запретили, - но это точно против правил школы. Взыскание для вас двоих и да, десять баллов со Слизерина, полагаю. Я провожу вас до гостиной, и вам придется объяснить это профессору Снейпу.
В каменной тишине, как она и обещала, проводила их до гостиной. Когда они вошли в подземелья, то тут же наткнулись на Снейпа.
- Минерва, я… - сказал он, глядя на них. Его взгляд скользнул по Гарри, словно его там не было, и уперся в Драко, - вы нашли их.
- В туалете для девочек, совершающих темномагический ритуал, - сказала она, - да.
Она с вызовом посмотрела на него, на что профессор ответил.
- Удивительное совпадение, а я только что нашел мистера Уизли и мисс Грейнджер, пытающихся сразиться с горным троллем на втором этаже в туалете девочек.
И только сейчас Гарри увидел трясущуюся парочку за впечатляюще колыхающейся черной мантии Снейпа. Рон Уизли выглядел грозно, но Гермиона Грейнджер, казалось, была на грани того, чтобы не заплакать.
МакГонагалл оглядела их.
Выражение лица Снейпа не изменилось ни на йоту.
- Мне покинуть вас, чтобы проследить на их наказанием? – спросил он многозначительно.
После пары реплик обмен пленными был произведен, и МакГонагалл увела своих учеников за собой.
- Бороться с горным троллем? – тихо прошипел Драко, когда они приблизились к гостиной, ускоренные несчастной силой снейповской подавляющей личности.
Гарри неуверенно помотал головой. Это было то, что он услышал, и понятия не имел, что думать.
«Гриффиндорцы», - зевая сказал Волдеморт. Он издал звук, который будто бы объяснял от и до почему все носятся по замку в поисках монстра, чтобы убить его.
Гарри ожидал лекцию, по меньшей мере, но Снейп только легко пожурил Драко, и суть заключалась в словах: «Вас бы не поймали, если бы не тролль, - низким голосом, - не позволяйте этому повториться, мистер Малфой».
- Не позволю, сэр, - быстро сказал Драко.
И потом Снейп отпустил их в гостиную, и развернулся, так и не признав существование Гарри.
- Он хромает? – Гарри пробормотал, наклоняя голову. Было сложно сказать: Снейп был костлявый по сложению и закутывался в ткань, которая волочилась за ним, как крылья гигантской летучей мысли. Но Гарри думал, что в его походке что-то изменилось.
- Все может быть, - сказал Драко, утягивая Гарри через стену в гостиную, - это не твое дело. У нас и так полно неприятностей.
Гарри не мог не согласиться.
- Все могло пройти и лучше, - добавил он.
«А могло и хуже, так же, - философски добавил Волдеморт, - что такое одно взыскание?».
«Это, - подумал Гарри, - было честным замечанием». Даже угроза взыскания не подавила волнительное чувство, чувство счастья, что он провел свой первый Самайн и узнал, что у него есть сестра, и все за одну ночь.
@темы: Куй железо