Шива любит нас такими, какие мы есть. Здесь и сейчас.
Глава 9
До Хэллоуина оставалась неделя, так что у Гарри было полно времени, чтобы заставить себя пригласить Драко на подпольный ритуал, который мог доставить им массу проблем.читать дальше
Тем временем, однако, были и другие проблемы. В том числе и то, что когда они шли в сопровождении кудахчущих петухов в Большой зал на завтрак, Трейси Девис увидела объявление
- Уроки полетов! – воскликнула она, махая остальным.
Как только они пошли в Большой зал, петухи, которые их сопровождали, присоединились к своим собратьям, которые принимали пыльные ванны в углу. Поддерживая межфакультетские отношения, слизеринские петухи тут же подрались с гриффиндорскими. Чистой победы не было, но пыли, перьев и птичьего клекота было предостаточно.
Поначалу такие склоки развлекали учеников, но спустя неделю, даже самые увлеченные болельщики не хотели знать ничего об их драках перед завтраком.
Гарри шел за спинами взволнованных первогодок Слизерина, но когда они дошли до доски, то все равно не смог прочитать объявление, поскольку был самым низким, даже ниже девочек. Впрочем, ему и не особенно было это нужно.
- У нас полеты с гриффиндорцами! - возмутился Нотт.
Это объявление вызвало всеобщее неодобрение: звуки отвращения и горловое «Буэ» от Девис.
Но даже гриффиндорцы не помешали радоваться урокам полетов. Тем утром они стали темой разговоров на их краю слизеринского стола.
- Уроки полетов? – спросил Гарри у Драко, откусывая кусочек тоста. На столе была яичница с беконом, Гарри было трудно есть большими порциями, так что лучшим выходом было, по возможности, взять целый тост, - на метлах, верно? – он знал уже, по крайней мере, из услышанных бесконечных разговоров в гостиной о квиддичных командах.
Драко посмотрел на него.
- Да, на метлах, - довольно едко ответил он и после паузы продолжил, - ты не..., - он поймал недовольный взгляд Гарри, - Мерлин, полагаю, что нет.
Они молча смотрели друг на друга.
- Хорошо, - подытожил Драко, - я хорошо летаю. У меня есть своя метла, естественно, дома: первогодкам нельзя брать с собой метлу в Хогвартс. Я налетал уйму часов. Поэтому ты можешь просто повторять за мной, и все будет нормально.
- Полагаю, что так, - неуверенно сказал Гарри. Он мягко ментально потыкал, размышляя, знал ли голос что-то о полетах, что могло бы ему помочь.
«Держись», - сухо отозвался Волдеморт. Странно, Гарри принял от него чувство, не слишком связанное с полетом. Возможно, ему не нравилась высота.
«С высотой все нормально, - сказал он, зевая, - высота – это хорошо. Но я бы не рекомендовал падать».
- Смотри, - сказал Драко, и Гарри оглянулся в надежде, что он скажет еще что-нибудь полезное, - пока ты не берешь метлу, чтобы сделать работу по дому, ты уже будешь на шаг впереди любого гриффиндорца.
Едко, но успокаивающе, если вспомнить, что на каждом факультете были магглорожденные, которые не имели понятия о полетах, как и он. Гарри решил не заморачиваться, поскольку он несколько месяцев назад тоже не знал, что есть другие способы использования метлы. Иногда было лучше не привлекать внимания к подобным нюансам.
Сомнения Гарри насчет уроков полетов были прерваны прибывшей почтой, которая впорхнула на мягких крыльях на завтрак. Прекрасный филин, презрительно оглядывающий петухов, принимающих пыльные ванные, вел себя крайне высокомерно. Пока Драко снимал письма и посылки, планируя потом рассортировать их, Гарри скормил симпатичной сове весь бекон, что птица приняла как должное.
- Не балуй его, - сказал Драко, но не было похоже, что он на самом деле возражал, - Смотри, он вернется домой и будет ожидать такого же отношения от матери, и она закормит его.
Гарри подумал, что Драко был последним человеком на земле, который мог говорить об избалованности, но это была, в конце концов, его собственная сова. Гарри перестал кормить его.
- Тебе лучше самому свой бекон съесть, - сказал Драко, глядя на гаррину тарелку, - или хотя бы немного еды.
- Я поел, - сказал Гарри, отталкивая тарелку, - я пойду с теми пятикурсниками в библиотеку, - добавил он, вставая в конце группки ровенкловцев с петухом.
- Не позволяй кому-нибудь большому и волосатому съесть тебя, - сказал Драко, зарывшись в головой в корреспонденцию.
- Спасибо, - ответил Гарри, поспевая за группой.
Несмотря на угрозу охотящегося смертоносного монстра в школе и внезапное включение петухов в их ежедневную жизнь, расписание учеников оставалось удивительно обычным.
Подавляющее большинство профессоров приняли это как должное, как будто паника была своего рода небольшим "лежачим полицейским" на пути к экзаменам.
«Хорошо, - сказал Волдеморт, - это Хогвартс, разве нет? Тут уже привыкли к постоянному беспорядку.
«У них стальные нервы».
«Кроме одного».
«Не думаю, что Квирелл долго продержится», - подумал Гарри в ответ.
«А, тебе и не нужно так думать, - сказал Волдеморт, - я слышал, что должность профессора по защите проклята», - и мягко рассмеялся.
И правда, из всех учителей, только профессор Квирелл казался обеспокоенным нападением. Не скрывалось и то, что он потратил неделю после нападения, проторчав у туалета девочек, в чем-то, что казалось Гарри подергивающейся невротической дымкой.
И это подергивающееся невротическое, очевидно, казалось очень профессиональным некоторым ученикам, впрочем подозрительные по своей природе слизеринцы отнеслись с невниманием к такому странному поведению.
- Отлично, - равнодушно сказал Драко, перевернув «Пророк», чтобы посмотреть результаты квиддичных матчей за завтраком, - он же учитель Защиты? Он должен оказаться совсем безнадежным, если позволит грязному монстру нападать на учеников, даже не сделав вид, что пытается его остановить. Хотя он странный, согласен, - добавил он, пробегая пальцем по крошечной чернильной колонне, наморщив лоб, словно искал что-то, - Паркинсон говорит, что слышала, что он пытался говорить с сантехникой или что-то вроде того, пока его не спугнуло чокнутое привидение. Важнее, Гарри, ты видишь это, вот тут, Мерлин, Соколы могут победить Гарпий?
- Что? – воскликнул Нотт, наклонившись, чтобы сграбастать газету, поверх которой Драко резко посмотрел на него, и он заколебался, - эм…
Разговор замялся, несколько слизеринцев напряженно посмотрели на них.
- Я закончил, - равнодушно сказал Драко и великодушно отпустил «Пророк», оставив его в руках Тео.
- Спасибо, - пробормотал тот, зарываясь в газету.
- В чем дело? – спросил Драко, отвлекаясь на происходящее за столом Гриффиндора, - ха, напоминалка, - сказал он, хмурясь.
- Что? - переспросил Гарри, моментально отвлекаясь. Он оглянулся и увидел стеклянный шар, стиснутый в руках Невилла Лонгботтома.
- Напоминалка, чтобы «Помнить все», - сказал Кребб, который сидел напротив, - дым краснеет, если ты забыл что-то, ну, что-то важное, по крайней мере. У меня была такая, когда я был маленьким, - добавил он в ответ на вопросительный взгляд Гарри, - не очень полезная. Она не говорит, что конкретно ты забыл.
- Лонгботтому пригодится любая помощь, - сказал Драко, закатывая глаза и разворачиваясь к столу.
О том же самом думал сам Гарри, но не хотел так прямолинейно, как Драко это озвучивать.
Нотт внезапно выкрикнул:
- Не просто разбиты, Мерлин, разбиты в сухую. Это ужасно, правда.
- Соколы, это случайно, не твоя команда, Малфой? – Блейз оторвался от проверки своей домашней работы по астрономии и кружки чая.
Гарри для себя решил, что дальнейший разговор о Квиддиче быстро перерастет в спор, и переключился на более тревожную информацию, которую получил этим утром.
- Так, что там с Квиреллом, разговаривающим с сантехникой? – спросил он у Панси, которая сидела через пустующее место слева от него. Она тщательно осматривала горшочек с черничным конфитюром, и, кажется, была не слишком им довольна.
- Фу, - сказала она, и было не понятно, к чему это относится: к нему или варенью, - будто Плаксы Миртл нам было не достаточно, теперь еще выслушивай, как этот псих говорит сам с собой, пока ты пытаешься пользоваться сортиром, - всем своим видом она выражала отвращение.
Гарри сморщил нос.
- Точно, - сказала она, даже хотя не посмотрела на него, - к Хэллоуину никто уже не будет пользоваться этим туалетом, уверяю тебя.
- Звучит, эм, - сказал Гарри, – ужасно неудобно, - хотя мысли его уже были заняты совсем другими вещами.
«Он разговаривает сам с собой, потому что он псих? - спросил Гарри у Волдеморта, - или знает что-то о входе?»
«Может, и псих, - медленно сказал Волдеморт, - но держи ухо востро. То, что он псих еще не значит, что от него не будет проблем».
- Ты знаешь, я думаю, что есть такие предпосылки, - сказала Панси, которая теперь держала горшок с черничным вареньем на свету так, чтобы свет проходил через стекло. Он был темного густого оттенка.
- Ты смотришь на него уже десять минут, - сказала девочка, которая сидела слева от нее, ее звали Миллисент Булстроуд, она была достаточно тихой, так что Гарри был плохо с ней знаком, - ты не собираешься его есть?
- Нет, - живо сказала Панси, - но я думаю, оно будет великолепно смотреться на моих ногтях. Очень миленькая текстура, сливовый цвет.
- Это варенье, - сказал Гарри.
- Это сейчас варенье, - поставила Панси, - немного чар, трансфигурации…
- Если б ты столько внимания уделяла домашней работе… - суховато упрекнула Миллисент.
Фыркнув, Панси отвернулась и быстро начала собираться. Гарри посмотрел на часы, и понял, что уроки скоро уже начнутся, - в любом случае, - сказала Панси, наконец, перебрасывая ремень сумки через плечо, - хорошо, что он учитель защиты, осталось просто дождаться, когда он уйдет в конце года.
- Уйдет?
- Конечно, - сказала Панси беззаботно, - эта должность проклята, все знают это, - сказала она, и удивление Волдеморта прокатилось по голове Гарри.
Он открыл рот, чтобы ответить, но его остановил вопрос с другого конца стола:
- Ты когда-нибудь доедаешь? – спросил Грегори Гойл, глядя в тарелку Гарри.
- Иногда, - уклончиво ответил он. Он редко чувствовал сильный голод и наедался до тошноты, когда ел столько, сколько его одноклассники считали нормальной порцией, - пошли, у нас история магии, - сказал он Драко.
- Он не заметит, если мы опоздаем, - ответил Драко без особого интереса.
- Панси скажет ему нам назло, - сказал Гарри, толка того в плечо, - пошли.
Драко подумал об этом.
- Возможно, - согласился он спустя мгновение, - хотя я не вижу, какая от этого польза для меня – подробности жизни Урга Нечистого. Кого волнует, столкнули ли гоблина в пруд.
- Хорошо, - сказал Гарри, терпеливо ожидая, пока Драко перепроверит книги, - что-то мне подсказывает, что гоблины были очень обидчивы. И что там с восстанием вообще.
- Единственные, кого это вообще волнует, это ты и Биннс, - пожал плечами Драко, за ним последовали Кребб и Гойл, поднимаясь из-за стола, как мини-горы. Он посмотрел на Гарри, - столько тебе заплатить, чтобы ты написал за меня конспект по истории?
- Ну, сейчас… - Гарри посмотрел на Драко, приподнял бровь и задумчиво погладил подбородок, - надо посмотреть состояние моего хранилища в банке, и я отвечу тебе, - он ухмыльнулся, но все это словоблудие послужило только тому, чтобы напомнить, что ему все еще нужно было выяснить, у кого ключ от хранилища его родителей. Он должен был спросить, когда был в банке.
Уже вспомнив об этом, Гарри нашел огромное преимущество в скучном уроке, ведь можно было написать письмо в Гринготтс, запросив у гоблинов информацию о том, у кого был ключ от его хранилища. Он не знал, как убедить их в том, что он это он, и сказал об этом Волдеморту.
«Посмотрим, что они ответят, - отозвался он, послав ментальное пожатие плечами. - Мое хранилище требовало проверку крови при открытием, большинство более старых тоже, несмотря на определенную степень родства. – я не знаю, на основании какой еще идентификации, гоблины могут принять тебя в качестве Гарри Поттера».
Гарри оставил чернила сохнуть, поддержав пергамент на весу, потом подписал его, готовый отправить письмо в банк вечером.
Уроки закончились, и быстро приблизился четверг – день, на который назначили уроки полетов. Драко сводил всех с ума бесконечными однообразными историями о своем летном мастерстве, хотя «махинации» могли быть более подходящим словом. Создавалось впечатление, словно он полжизни провел на метле.
Гарри, взволнованный перед уроком полетов, на котором он, скорее всего, ударит лицом в грязь, кивнул, выслушав историю Драко и оставляя другим возможность проявить заинтересованность. Он был уверен, что все эти истории были искусственно приукрашены. Но они никак не влияли на его самооценку, и все, казалось, имели по своей истории, которую могли рассказать. Даже Рон Уизли громко изгалялся за гриффиндоским столом, рассказывая о том, как он почти вошел в бреющий полет.
- Взбодрись, - сказал Теодор, вытаскивая яблоко из чашек на столе, когда все первогодки собрались и отправились на урок полетов, - даже если все так плохо, урок закончится с закатом.
Он похлопал Гарри по плечу и ускорил шаги, нагоняя Забини, который в очередной раз воспользовался возможностью проигнорировать его.
Это было удобно Гарри, более удобно, чем постоянные уверения, что все будет в порядке.
«Скорее всего, так и будет», - сказал Волдеморт в голове.
Уроки полетов проводились на поле, воздух был холодным, трава уже начала терять свою зелень, готовясь к зиме, а небо было по-прежнему голубым. Петухи. Которые уже давно стали их постоянными спутниками развлекали себя, разгребая когтями грязь на стене замка.
Два ряда метел устроились на траве, одни не лучше других. Из-за этого возникла короткая потасовка, потому что каждый хотел взять метлу, у которой не были вывернуты или расшатаны прутья.
Гарри между Гойлом и Миллисент Булстроуд, смотрел на метлу, которая чуть-чуть не дотягивала до хлама, и потом понял, что через полосу зеленой травы линия слизеринцев выстроилась напротив линии гриффиндлорцев.
Он был прямо напротив Рона Уизли, который смотрел прямо на него.
После нападения василиска на его братьев, Гарри видел его ужасно подавленным, но сейчас, когда объявили, что окаменение обратимо со временем, единственным человеком, который все еще выглядел несчастным, оставался второй близнец.
Возможно, это была недостойная мысль, но Гарри, правда, думал, что предпочитал быть на уроках с подавленным Роном.
Он огляделся: удостоился ли еще кто-то такого пристального внимания. Нет, никто.
Рон, определенно, пялился только на Гарри. А Гарри не знал, почему. Очевидно, что Драко был самым злобным из них, или Панси, возможно, потому что она была чрезвычайно безжалостна, когда сердилась. Гарри же точно зла никому не делал.
Гарри задумался, должен ли он чувствовать себя запуганным и пойманным в ловушку, если на него так яростно смотрят со свирепым выражением лица и стиснутыми зубами. В мире, где бы он не просыпался и не засыпал ни одного дня без злобного присутствия Волдеморта, это могло бы его запугать.
«Я могу научить тебя паре заклятий против него, если хочешь», - сказал Волдеморт с задворок гарриного сознания.
Гарри понравилась эта мысль больше, чем должна была. Он раздумывал об этом. Он знал несколько проклятий (преимущественно из разговоров с Волдемортом, информацию из которых он впитывал как губка), но они были с летальным исходом и очень болезненными, и не походили для использования на одноклассниках. Наименее ужасное из того, что он припомнил, было проклятье кладиус, которое вызывает постоянную болезненную хромоту.
«Заклятье, а не проклятье, - сказал голос, -хотя если ты хочешь искалечить его на всю жизнь, то такое я тоже знаю».
«И не одно», - ответил Гарри, заинтересованный против воли, и отложил идею в дальний ящик. Ему не нужно ни проклинать, ни заклинать Уизли посреди урока полетов. Он просто хочет научиться летать так, чтобы не упасть лицом в грязь.
- Как ты думаешь, он лучше взлетит, если будет смотреть на свою метлу, а не мою? – сказал Гарри вслух, когда понял, что Уизли продолжает злобно смотреть на него.
- Уизли смотрит не на твою метлу, Поттер, - так же громко ответил Драко, - он смотрит на твои туфли, - он наклонился к Гойлу, словно хотел пошептаться, но голос его все еще был громким, - он думает, дашь ли ты ему монетку, если он почистит их.
- Заткнись, Малфой! – взвился Уизли, отвлекаясь от Гарри, к его облегчению.
- О-о, - сказала Панси, презрительно смеясь, - как остроумно!
- Ну, полагаю, это считается остроумным среди гриффиндорцев, - сказал Драко, встав ровно и смахивая несуществующую пыль с плеча.
«Они были… достаточно удачно», - подумал Гарри, когда их прервал учитель, Мадам Хуч. У этой свирепо выглядевшей ведьмы были золотые глаза и седые волосы. Она начала урок, строго напомнив правила безопасности пользования метлой.
- Самый лучший способ научиться – это делать, - сказала она им, и без дальнейших преамбул, - поднимите руки над метлами и скажите «Вверх!».
- Вверх! – эхом отозвались первогодки, уверенно и решительно.
Метла Гарри скользнула прямо ему в руку. Так же поступили метлы Забини, Булстроуд и Драко, но не у всех вышло так быстро и просто. Метла Панси шлепнулась обратно на траву, но в последний момент, когда она двигалась, он увидел, что в гриффиндорском ряду ни у Гермионы Грейнджер, ни у Невилла Лонгботтома ничего не вышло.
Медленно метлы отзывались на слова студентов при поддержке мадам Хуч в виде грубого подбадривания.
- Вы ведьма, мисс Грейнджер, - говорила она твердо, но терпеливо, - и это всего лишь метла. Попробуйте еще раз.
Под ястребиным взглядом учителя Грейнджер заставила метлу подняться, но Лонгботтом оказался совсем безнадежным. Гарри немного ему посочувствовал, правда: он был ужасающе неудачлив, рассеян и, казалось, ему с трудом удавалось контролировать свои конечности одновременно. Создавалось впечатление, что самостоятельный подъем с кровати по утрам уже чересчур опасен для него.
«Удивительно, как он умудряется позавтракать, не проткнув глаз», - сухо согласился Волдеморт.
Гарри не очень хотел думать о вытекших глазницах. Он скорчил рожу.
Следующим заданием было оседлать метлу и потренироваться держать ее так крепко, чтобы не соскользнуть в хвост. Мадам Хуч подходила к каждому и ловко поправляла все захваты, которые ей не нравились, даже у Драко, который, кажется, принял это за личное оскорбление.
- Я так делал годами, - сказал он.
- Вы делали неправильно годами, - ответила она, меняя положение его пальцев.
Напротив них, Уизли казался довольным собой. Это раздражало Гарри, но было не так обидно, как самодовольные взгляды Драко на зельях. Он смотрел на свои пальцы.
Наконец они справились: стоя в ряд с практически послушными метлами, правильными захватами и ни над кем не висела угроза вписаться лицом в ручку метлы или разбиться насмерть.
- Очень хорошо, - сказал Мадам Хуч, - когда раздастся свисток, я хочу, чтобы каждый из вас оттолкнулся от земли с усилием. Вам нужно держать метлу ровно, парить некоторое время. Лонгботтом! – взревела она белугой.
Учитывая его бледность, Гарри подумал, что он очень стремился взлететь до команды мадам Хуч, так что оттолкнулся и быстро набрал высоту.
- Мистер Лонгботтом, вернитесь на землю немедленно, - сказала мадам Хуч.
Секундой позже Гарри понял, что случилось: нервный мальчик слишком рано оттолкнулся, и теперь завис в воздухе, потеряв контроль.
Должно быть, его трясло, потому что метла дикими рывками поднималась выше и выше… и потом, конечно же, он упал. Гарри зажмурился, чтобы не видеть, как гриффиндорец вписался в грязь.
Хуч устремилась к Лонгботтому, проверила его руку и обнаружила перелом запястья, и, наконец, встала, чтобы сопроводить его в больничное крыло.
- Никто из вас не должен двигаться, пока я отвожу его в больничное крыло, - предупредила она их, - положите метлы на место или же вас исключат, прежде чем вы успеете сказать «Квиддич», - заверила она, острого оглядывая учеников.
Все молчали, когда она ушла.
Драко засмеялся. Гарри прикусил губу и пытался не присоединиться к нему, потому что это было не очень смешно, в самом деле.
- Вы видели его лицо, когда он шмякнулся? – спросил Драко, посреди безудержного смеха слизеринцев.
- Заткнись, Малфой, - рявкнула гриффиндорка.
Гарри ее не знал, но Панси, очевидно знала.
- М-м, сохнешь по Лонгботтому? Никогда бы не подумала, что ты предпочитаешь толстых маленьких плакс, Парвати.
Девочка вспыхнула, и Гарри заметил, что она стиснула зубы.
- Смотрите, это же тупая игрушка, которую Лонгботому отправила его бабуля, - внезапно сказал Драко, подаваясь вперед, чтобы схватить ее с травы.
Это была напоминалка.
- Отдай сюда, Малфой! – завопил Уизли.
Напоминалка сверкала на солнце – Малфой держал ее, высоко подняв. Это могло бы разрядить обстановку, если бы весь этот легкий дымок стал бордовым в руках Драко, но напоминалка оставалась прозрачной и незамутненной, равнодушная к разворачивающемуся вокруг нее конфликту.
Драко улыбнулся. Обычно улыбка шла ему, но конкретно эта была крайне неприятной. Гарри нервно переступил с ноги на ногу.
Он не знал, как относиться к происходящему.
- Я думаю, что оставлю ее, пусть Лонгботтом поищет, - сладко сказал Драко, - как насчет дерева?
«Нет, это просто мерзко». Гарри хотел открыть рот, чтобы сказать Драко бросить ее, но Волдеморт прервал его.
«Ты не может просто приказать ему бросить ее», - вздохнул он.
«Почему нет?» - подумал Гарри в ответ, глядя на сверкающий шар в руке Драко.
«Вы на людях, если ты возразишь ему и встанешь на сторону гриффиндорцев, тебе придется подраться».
Гарри внезапно понял: действительно, на людях, все слизеринцы смотрели. Драко, благодаря семье, был на вершине иерархии первогодок. Если Гарри будет указывать ему, что делать, перед ним, принуждать его, это будет подрыв статуса Драко на фоне остальных и они не смогут быть друзьями, пока ситуация не разрешится.
«Да, - подтвердил Волдеморт, - игры власти. Ты можешь решить это лично, может быть, Малфой и тщеславный сопляк, не расстраивая его слишком сильно, и если ты поступишь с ним так на людях, ты нанесешь ущерб плану провести Рождество в Малфой-меноре».
Гарри все еще не знал, почему они должны попасть в менор, но все эти дела, связанные с властью делали жизнь сложнее. Нет, чтобы просто предотвратить поломку дурацкого подарка Лонгботтома. Он так и не решил, что делать, но спор продолжался, Драко ухмылялся, Гарри чувствовал все сильнейшее обострение ситуации.
«Не хочу я драться с ним, просто хочу, чтобы он вернул шар на место», - резко сказал Гарри.
«Если это так тебя беспокоит, - сказал Волдеморт удивленный тем, что это так, - полагаю, ты можешь попросить его. Хотя просьба поставит тебя в зависимое положение. Он захочет что-то взамен».
Гарри ведь планировал оставаться с Драко на одной стороне? Быть другом ему. И, честно, Драко нравился ему – больше чем Лонгботтом, как бы там ни было.
И сейчас Драко потянулся за метлой и Уизли хмуро смотрел на Гарри, который вернул внимание к себе. Драко тоже повернулся к нему. Напоминалку он небрежно сжимал в руке.
- М-м, тебе трудно просто его вернуть?
Драко хмуро посмотрел на него.
- Почему я должен это сделать?
Все теперь смотрели на них.
Гарри пожал плечами. У него создалось впечатление, что это не достаточная причина. Случайные порывы души были просто частью характера Драко.
- Разве ты не говорил, что ему нужна любая помощь, которую он сможет получить? Давай уже, – сказал он, со значением округляя глаза, - он просто грустная жалкая нелепость.
Драко хмыкнул.
- Говорил, - подтвердил он, - насчет жалкой ты прав, - он подбросил шар в воздух и снова его поймал, - тебе его жалко, Поттер? Это так? – его губы скривились.
- Хорошо, - Гарри тянул время. Он уже так привык лгать, что говорить правду стало некомфортно, - немного?
- Отлично, – беззаботно сказал Драко, бросая шар в сторону Уизли, не посмотрев на него.
Уизли поймал его в воздухе, быстро как змея, с поразившей Гарри ловкостью. Он не выглядел счастливым. Грейнджер смотрела с облегчением.
- Малфой, ты теперь слушаешься указки Поттера? – громко спросил Блейз Забини.
Гарри почувствовал, как каждый позвонок Драко выстраивается в прямую линию. Он злобно посмотрел на Забини, но было уже поздно, слизеринцы были во внимании.
- Я просто попросил, - выплюнул Гарри, потому что именно этого глупого положения он пытался избежать. Ни в коем случае он не собирался спорить с Драко. Неожиданно он разозлился на Блейза, который вечно был недоволен и вел себя так, словно был лучше остальных, и разразился быстрой, злой и ядовитой речью:
-Из-за того, что Драко мой друг, - начал он, голос его был уверенней, чем чувствовал себя Гарри, - мы друзей обычно просим о чем-то. Дай знать, если я зайду слишком далеко, Забини. Я понимаю, что у тебя друзей-то нет, потому что ты такой невыносимый сноб.
Где-то в слизеринском строю раздался девичий смех. Скорее всего, это была Панси, но определить было сложно, потому что следом рассмеялись остальные. Забини помрачнел.
Гарри сглотнул. Он не знал, что за этим последует. Волдеморт молчал, хотя случись ему овладеть ртом Гарри, он бы нашел, что сказать.
«О нет, - сказал голос, - в этом весь ты».
- Поттер прав, - сказал Драко, приподнимая одно плечо, - в том, что Лонгботтом не заслуживает всех эти хлопот, и так же в том, что друзей у тебя нет, - добавил он, хотя это больше было похоже на размахивание кулаками после драки.
И это, казалось, было завершающим штрихом конфликта, каждый факультет вернулся к своему прежнему состоянию – притвориться, что другого факультета не существует, но Гарри не упустил взгляда, что бросил на него Драко, когда Хуч вернулась закончить урок. Он посмотрел на Гарри, так словно проницательно оценивал его, словно тот только что совершил что-то новое, и это его тревожило.
Потом он толкнул Гарри плечом по дороге в замок и сказал:
- Поттер, это было прямо-таки низко по отношению к Забини.
К этому моменту гнев Гарри сошел на нет, уступив место смешанному чувству вины, и беспокойство по поводу Блейза.
- И? - спросил он, защищаясь, - Ты все время такой.
- Но ты-то нет, - возразил Драко, - в любом случае, я не говорил, что это плохо. Так что там с домашкой по истории?
Гарри секунду хмуро смотрел на него. Низко, но не плохо. Он решил забить и улыбнулся.
- Если ты будешь добр ко всем действительно жалким людям, который встретятся тебе на пути в ближайшие двенадцать часов, я позволю тебе прочитать мою.
- Ужин и спать, - сказал Драко с видом глубокой задумчивости, - миссис Норрис засчитывается?
- Никогда, - зарекся Гарри, - это самое настоящее дьявольское отродье, - сказал он, замедляя шаг, чтобы отстать от группы. На свежем воздухе можно было говорить о чем угодно, потому что не было ни призраков, ни портретов, которые могли легко их подслушать, - я хотел пригласить тебя…
Он знал, что заинтересовал его, когда Драко придвинулся ближе. Любопытство – черта слизеринцев, на которую всегда можно рассчитывать. Хотя конечно, иногда они любопытствовали содержанием чужих хранилищ и домов в том числе.
Он вздохнул. Легче все разу выложить на чистоту.
- Я хочу провести ритуал на Сайман. С жертвоприношением. Моим предкам, - сказал он.
Драко приподнял брови:
- В Хогвартсе?
- Ну. Да. Очевидно, что тайно.
- Очевидно, - подтвердил Драко.
- Это мой первый Сайман, я ведь только недавно узнал о магии, - рассудительно сказал Гарри, - я не хочу пропустить его. Одиннадцать лет для них никто не проводил ритуал, - добавил он. Хотя из того, что он о них слышал, он сомневался, что родители поддержали бы его начинания.
- Правда, - задумчиво сказал Драко.
- Я не буду возражать, если ты составишь мне компанию. В смысле, если ты, правда, хочешь? Это будет значить, что мы пропустим пир, конечно, но…
- Не будь дураком, - сказал Драко, - конечно, я пойду.
Гарри улыбнулся.
«Хорошо», - мягко прошипел Волдеморт.
До Хэллоуина оставалась неделя, так что у Гарри было полно времени, чтобы заставить себя пригласить Драко на подпольный ритуал, который мог доставить им массу проблем.читать дальше
Тем временем, однако, были и другие проблемы. В том числе и то, что когда они шли в сопровождении кудахчущих петухов в Большой зал на завтрак, Трейси Девис увидела объявление
- Уроки полетов! – воскликнула она, махая остальным.
Как только они пошли в Большой зал, петухи, которые их сопровождали, присоединились к своим собратьям, которые принимали пыльные ванны в углу. Поддерживая межфакультетские отношения, слизеринские петухи тут же подрались с гриффиндорскими. Чистой победы не было, но пыли, перьев и птичьего клекота было предостаточно.
Поначалу такие склоки развлекали учеников, но спустя неделю, даже самые увлеченные болельщики не хотели знать ничего об их драках перед завтраком.
Гарри шел за спинами взволнованных первогодок Слизерина, но когда они дошли до доски, то все равно не смог прочитать объявление, поскольку был самым низким, даже ниже девочек. Впрочем, ему и не особенно было это нужно.
- У нас полеты с гриффиндорцами! - возмутился Нотт.
Это объявление вызвало всеобщее неодобрение: звуки отвращения и горловое «Буэ» от Девис.
Но даже гриффиндорцы не помешали радоваться урокам полетов. Тем утром они стали темой разговоров на их краю слизеринского стола.
- Уроки полетов? – спросил Гарри у Драко, откусывая кусочек тоста. На столе была яичница с беконом, Гарри было трудно есть большими порциями, так что лучшим выходом было, по возможности, взять целый тост, - на метлах, верно? – он знал уже, по крайней мере, из услышанных бесконечных разговоров в гостиной о квиддичных командах.
Драко посмотрел на него.
- Да, на метлах, - довольно едко ответил он и после паузы продолжил, - ты не..., - он поймал недовольный взгляд Гарри, - Мерлин, полагаю, что нет.
Они молча смотрели друг на друга.
- Хорошо, - подытожил Драко, - я хорошо летаю. У меня есть своя метла, естественно, дома: первогодкам нельзя брать с собой метлу в Хогвартс. Я налетал уйму часов. Поэтому ты можешь просто повторять за мной, и все будет нормально.
- Полагаю, что так, - неуверенно сказал Гарри. Он мягко ментально потыкал, размышляя, знал ли голос что-то о полетах, что могло бы ему помочь.
«Держись», - сухо отозвался Волдеморт. Странно, Гарри принял от него чувство, не слишком связанное с полетом. Возможно, ему не нравилась высота.
«С высотой все нормально, - сказал он, зевая, - высота – это хорошо. Но я бы не рекомендовал падать».
- Смотри, - сказал Драко, и Гарри оглянулся в надежде, что он скажет еще что-нибудь полезное, - пока ты не берешь метлу, чтобы сделать работу по дому, ты уже будешь на шаг впереди любого гриффиндорца.
Едко, но успокаивающе, если вспомнить, что на каждом факультете были магглорожденные, которые не имели понятия о полетах, как и он. Гарри решил не заморачиваться, поскольку он несколько месяцев назад тоже не знал, что есть другие способы использования метлы. Иногда было лучше не привлекать внимания к подобным нюансам.
Сомнения Гарри насчет уроков полетов были прерваны прибывшей почтой, которая впорхнула на мягких крыльях на завтрак. Прекрасный филин, презрительно оглядывающий петухов, принимающих пыльные ванные, вел себя крайне высокомерно. Пока Драко снимал письма и посылки, планируя потом рассортировать их, Гарри скормил симпатичной сове весь бекон, что птица приняла как должное.
- Не балуй его, - сказал Драко, но не было похоже, что он на самом деле возражал, - Смотри, он вернется домой и будет ожидать такого же отношения от матери, и она закормит его.
Гарри подумал, что Драко был последним человеком на земле, который мог говорить об избалованности, но это была, в конце концов, его собственная сова. Гарри перестал кормить его.
- Тебе лучше самому свой бекон съесть, - сказал Драко, глядя на гаррину тарелку, - или хотя бы немного еды.
- Я поел, - сказал Гарри, отталкивая тарелку, - я пойду с теми пятикурсниками в библиотеку, - добавил он, вставая в конце группки ровенкловцев с петухом.
- Не позволяй кому-нибудь большому и волосатому съесть тебя, - сказал Драко, зарывшись в головой в корреспонденцию.
- Спасибо, - ответил Гарри, поспевая за группой.
Несмотря на угрозу охотящегося смертоносного монстра в школе и внезапное включение петухов в их ежедневную жизнь, расписание учеников оставалось удивительно обычным.
Подавляющее большинство профессоров приняли это как должное, как будто паника была своего рода небольшим "лежачим полицейским" на пути к экзаменам.
«Хорошо, - сказал Волдеморт, - это Хогвартс, разве нет? Тут уже привыкли к постоянному беспорядку.
«У них стальные нервы».
«Кроме одного».
«Не думаю, что Квирелл долго продержится», - подумал Гарри в ответ.
«А, тебе и не нужно так думать, - сказал Волдеморт, - я слышал, что должность профессора по защите проклята», - и мягко рассмеялся.
И правда, из всех учителей, только профессор Квирелл казался обеспокоенным нападением. Не скрывалось и то, что он потратил неделю после нападения, проторчав у туалета девочек, в чем-то, что казалось Гарри подергивающейся невротической дымкой.
И это подергивающееся невротическое, очевидно, казалось очень профессиональным некоторым ученикам, впрочем подозрительные по своей природе слизеринцы отнеслись с невниманием к такому странному поведению.
- Отлично, - равнодушно сказал Драко, перевернув «Пророк», чтобы посмотреть результаты квиддичных матчей за завтраком, - он же учитель Защиты? Он должен оказаться совсем безнадежным, если позволит грязному монстру нападать на учеников, даже не сделав вид, что пытается его остановить. Хотя он странный, согласен, - добавил он, пробегая пальцем по крошечной чернильной колонне, наморщив лоб, словно искал что-то, - Паркинсон говорит, что слышала, что он пытался говорить с сантехникой или что-то вроде того, пока его не спугнуло чокнутое привидение. Важнее, Гарри, ты видишь это, вот тут, Мерлин, Соколы могут победить Гарпий?
- Что? – воскликнул Нотт, наклонившись, чтобы сграбастать газету, поверх которой Драко резко посмотрел на него, и он заколебался, - эм…
Разговор замялся, несколько слизеринцев напряженно посмотрели на них.
- Я закончил, - равнодушно сказал Драко и великодушно отпустил «Пророк», оставив его в руках Тео.
- Спасибо, - пробормотал тот, зарываясь в газету.
- В чем дело? – спросил Драко, отвлекаясь на происходящее за столом Гриффиндора, - ха, напоминалка, - сказал он, хмурясь.
- Что? - переспросил Гарри, моментально отвлекаясь. Он оглянулся и увидел стеклянный шар, стиснутый в руках Невилла Лонгботтома.
- Напоминалка, чтобы «Помнить все», - сказал Кребб, который сидел напротив, - дым краснеет, если ты забыл что-то, ну, что-то важное, по крайней мере. У меня была такая, когда я был маленьким, - добавил он в ответ на вопросительный взгляд Гарри, - не очень полезная. Она не говорит, что конкретно ты забыл.
- Лонгботтому пригодится любая помощь, - сказал Драко, закатывая глаза и разворачиваясь к столу.
О том же самом думал сам Гарри, но не хотел так прямолинейно, как Драко это озвучивать.
Нотт внезапно выкрикнул:
- Не просто разбиты, Мерлин, разбиты в сухую. Это ужасно, правда.
- Соколы, это случайно, не твоя команда, Малфой? – Блейз оторвался от проверки своей домашней работы по астрономии и кружки чая.
Гарри для себя решил, что дальнейший разговор о Квиддиче быстро перерастет в спор, и переключился на более тревожную информацию, которую получил этим утром.
- Так, что там с Квиреллом, разговаривающим с сантехникой? – спросил он у Панси, которая сидела через пустующее место слева от него. Она тщательно осматривала горшочек с черничным конфитюром, и, кажется, была не слишком им довольна.
- Фу, - сказала она, и было не понятно, к чему это относится: к нему или варенью, - будто Плаксы Миртл нам было не достаточно, теперь еще выслушивай, как этот псих говорит сам с собой, пока ты пытаешься пользоваться сортиром, - всем своим видом она выражала отвращение.
Гарри сморщил нос.
- Точно, - сказала она, даже хотя не посмотрела на него, - к Хэллоуину никто уже не будет пользоваться этим туалетом, уверяю тебя.
- Звучит, эм, - сказал Гарри, – ужасно неудобно, - хотя мысли его уже были заняты совсем другими вещами.
«Он разговаривает сам с собой, потому что он псих? - спросил Гарри у Волдеморта, - или знает что-то о входе?»
«Может, и псих, - медленно сказал Волдеморт, - но держи ухо востро. То, что он псих еще не значит, что от него не будет проблем».
- Ты знаешь, я думаю, что есть такие предпосылки, - сказала Панси, которая теперь держала горшок с черничным вареньем на свету так, чтобы свет проходил через стекло. Он был темного густого оттенка.
- Ты смотришь на него уже десять минут, - сказала девочка, которая сидела слева от нее, ее звали Миллисент Булстроуд, она была достаточно тихой, так что Гарри был плохо с ней знаком, - ты не собираешься его есть?
- Нет, - живо сказала Панси, - но я думаю, оно будет великолепно смотреться на моих ногтях. Очень миленькая текстура, сливовый цвет.
- Это варенье, - сказал Гарри.
- Это сейчас варенье, - поставила Панси, - немного чар, трансфигурации…
- Если б ты столько внимания уделяла домашней работе… - суховато упрекнула Миллисент.
Фыркнув, Панси отвернулась и быстро начала собираться. Гарри посмотрел на часы, и понял, что уроки скоро уже начнутся, - в любом случае, - сказала Панси, наконец, перебрасывая ремень сумки через плечо, - хорошо, что он учитель защиты, осталось просто дождаться, когда он уйдет в конце года.
- Уйдет?
- Конечно, - сказала Панси беззаботно, - эта должность проклята, все знают это, - сказала она, и удивление Волдеморта прокатилось по голове Гарри.
Он открыл рот, чтобы ответить, но его остановил вопрос с другого конца стола:
- Ты когда-нибудь доедаешь? – спросил Грегори Гойл, глядя в тарелку Гарри.
- Иногда, - уклончиво ответил он. Он редко чувствовал сильный голод и наедался до тошноты, когда ел столько, сколько его одноклассники считали нормальной порцией, - пошли, у нас история магии, - сказал он Драко.
- Он не заметит, если мы опоздаем, - ответил Драко без особого интереса.
- Панси скажет ему нам назло, - сказал Гарри, толка того в плечо, - пошли.
Драко подумал об этом.
- Возможно, - согласился он спустя мгновение, - хотя я не вижу, какая от этого польза для меня – подробности жизни Урга Нечистого. Кого волнует, столкнули ли гоблина в пруд.
- Хорошо, - сказал Гарри, терпеливо ожидая, пока Драко перепроверит книги, - что-то мне подсказывает, что гоблины были очень обидчивы. И что там с восстанием вообще.
- Единственные, кого это вообще волнует, это ты и Биннс, - пожал плечами Драко, за ним последовали Кребб и Гойл, поднимаясь из-за стола, как мини-горы. Он посмотрел на Гарри, - столько тебе заплатить, чтобы ты написал за меня конспект по истории?
- Ну, сейчас… - Гарри посмотрел на Драко, приподнял бровь и задумчиво погладил подбородок, - надо посмотреть состояние моего хранилища в банке, и я отвечу тебе, - он ухмыльнулся, но все это словоблудие послужило только тому, чтобы напомнить, что ему все еще нужно было выяснить, у кого ключ от хранилища его родителей. Он должен был спросить, когда был в банке.
Уже вспомнив об этом, Гарри нашел огромное преимущество в скучном уроке, ведь можно было написать письмо в Гринготтс, запросив у гоблинов информацию о том, у кого был ключ от его хранилища. Он не знал, как убедить их в том, что он это он, и сказал об этом Волдеморту.
«Посмотрим, что они ответят, - отозвался он, послав ментальное пожатие плечами. - Мое хранилище требовало проверку крови при открытием, большинство более старых тоже, несмотря на определенную степень родства. – я не знаю, на основании какой еще идентификации, гоблины могут принять тебя в качестве Гарри Поттера».
Гарри оставил чернила сохнуть, поддержав пергамент на весу, потом подписал его, готовый отправить письмо в банк вечером.
Уроки закончились, и быстро приблизился четверг – день, на который назначили уроки полетов. Драко сводил всех с ума бесконечными однообразными историями о своем летном мастерстве, хотя «махинации» могли быть более подходящим словом. Создавалось впечатление, словно он полжизни провел на метле.
Гарри, взволнованный перед уроком полетов, на котором он, скорее всего, ударит лицом в грязь, кивнул, выслушав историю Драко и оставляя другим возможность проявить заинтересованность. Он был уверен, что все эти истории были искусственно приукрашены. Но они никак не влияли на его самооценку, и все, казалось, имели по своей истории, которую могли рассказать. Даже Рон Уизли громко изгалялся за гриффиндоским столом, рассказывая о том, как он почти вошел в бреющий полет.
- Взбодрись, - сказал Теодор, вытаскивая яблоко из чашек на столе, когда все первогодки собрались и отправились на урок полетов, - даже если все так плохо, урок закончится с закатом.
Он похлопал Гарри по плечу и ускорил шаги, нагоняя Забини, который в очередной раз воспользовался возможностью проигнорировать его.
Это было удобно Гарри, более удобно, чем постоянные уверения, что все будет в порядке.
«Скорее всего, так и будет», - сказал Волдеморт в голове.
Уроки полетов проводились на поле, воздух был холодным, трава уже начала терять свою зелень, готовясь к зиме, а небо было по-прежнему голубым. Петухи. Которые уже давно стали их постоянными спутниками развлекали себя, разгребая когтями грязь на стене замка.
Два ряда метел устроились на траве, одни не лучше других. Из-за этого возникла короткая потасовка, потому что каждый хотел взять метлу, у которой не были вывернуты или расшатаны прутья.
Гарри между Гойлом и Миллисент Булстроуд, смотрел на метлу, которая чуть-чуть не дотягивала до хлама, и потом понял, что через полосу зеленой травы линия слизеринцев выстроилась напротив линии гриффиндлорцев.
Он был прямо напротив Рона Уизли, который смотрел прямо на него.
После нападения василиска на его братьев, Гарри видел его ужасно подавленным, но сейчас, когда объявили, что окаменение обратимо со временем, единственным человеком, который все еще выглядел несчастным, оставался второй близнец.
Возможно, это была недостойная мысль, но Гарри, правда, думал, что предпочитал быть на уроках с подавленным Роном.
Он огляделся: удостоился ли еще кто-то такого пристального внимания. Нет, никто.
Рон, определенно, пялился только на Гарри. А Гарри не знал, почему. Очевидно, что Драко был самым злобным из них, или Панси, возможно, потому что она была чрезвычайно безжалостна, когда сердилась. Гарри же точно зла никому не делал.
Гарри задумался, должен ли он чувствовать себя запуганным и пойманным в ловушку, если на него так яростно смотрят со свирепым выражением лица и стиснутыми зубами. В мире, где бы он не просыпался и не засыпал ни одного дня без злобного присутствия Волдеморта, это могло бы его запугать.
«Я могу научить тебя паре заклятий против него, если хочешь», - сказал Волдеморт с задворок гарриного сознания.
Гарри понравилась эта мысль больше, чем должна была. Он раздумывал об этом. Он знал несколько проклятий (преимущественно из разговоров с Волдемортом, информацию из которых он впитывал как губка), но они были с летальным исходом и очень болезненными, и не походили для использования на одноклассниках. Наименее ужасное из того, что он припомнил, было проклятье кладиус, которое вызывает постоянную болезненную хромоту.
«Заклятье, а не проклятье, - сказал голос, -хотя если ты хочешь искалечить его на всю жизнь, то такое я тоже знаю».
«И не одно», - ответил Гарри, заинтересованный против воли, и отложил идею в дальний ящик. Ему не нужно ни проклинать, ни заклинать Уизли посреди урока полетов. Он просто хочет научиться летать так, чтобы не упасть лицом в грязь.
- Как ты думаешь, он лучше взлетит, если будет смотреть на свою метлу, а не мою? – сказал Гарри вслух, когда понял, что Уизли продолжает злобно смотреть на него.
- Уизли смотрит не на твою метлу, Поттер, - так же громко ответил Драко, - он смотрит на твои туфли, - он наклонился к Гойлу, словно хотел пошептаться, но голос его все еще был громким, - он думает, дашь ли ты ему монетку, если он почистит их.
- Заткнись, Малфой! – взвился Уизли, отвлекаясь от Гарри, к его облегчению.
- О-о, - сказала Панси, презрительно смеясь, - как остроумно!
- Ну, полагаю, это считается остроумным среди гриффиндорцев, - сказал Драко, встав ровно и смахивая несуществующую пыль с плеча.
«Они были… достаточно удачно», - подумал Гарри, когда их прервал учитель, Мадам Хуч. У этой свирепо выглядевшей ведьмы были золотые глаза и седые волосы. Она начала урок, строго напомнив правила безопасности пользования метлой.
- Самый лучший способ научиться – это делать, - сказала она им, и без дальнейших преамбул, - поднимите руки над метлами и скажите «Вверх!».
- Вверх! – эхом отозвались первогодки, уверенно и решительно.
Метла Гарри скользнула прямо ему в руку. Так же поступили метлы Забини, Булстроуд и Драко, но не у всех вышло так быстро и просто. Метла Панси шлепнулась обратно на траву, но в последний момент, когда она двигалась, он увидел, что в гриффиндорском ряду ни у Гермионы Грейнджер, ни у Невилла Лонгботтома ничего не вышло.
Медленно метлы отзывались на слова студентов при поддержке мадам Хуч в виде грубого подбадривания.
- Вы ведьма, мисс Грейнджер, - говорила она твердо, но терпеливо, - и это всего лишь метла. Попробуйте еще раз.
Под ястребиным взглядом учителя Грейнджер заставила метлу подняться, но Лонгботтом оказался совсем безнадежным. Гарри немного ему посочувствовал, правда: он был ужасающе неудачлив, рассеян и, казалось, ему с трудом удавалось контролировать свои конечности одновременно. Создавалось впечатление, что самостоятельный подъем с кровати по утрам уже чересчур опасен для него.
«Удивительно, как он умудряется позавтракать, не проткнув глаз», - сухо согласился Волдеморт.
Гарри не очень хотел думать о вытекших глазницах. Он скорчил рожу.
Следующим заданием было оседлать метлу и потренироваться держать ее так крепко, чтобы не соскользнуть в хвост. Мадам Хуч подходила к каждому и ловко поправляла все захваты, которые ей не нравились, даже у Драко, который, кажется, принял это за личное оскорбление.
- Я так делал годами, - сказал он.
- Вы делали неправильно годами, - ответила она, меняя положение его пальцев.
Напротив них, Уизли казался довольным собой. Это раздражало Гарри, но было не так обидно, как самодовольные взгляды Драко на зельях. Он смотрел на свои пальцы.
Наконец они справились: стоя в ряд с практически послушными метлами, правильными захватами и ни над кем не висела угроза вписаться лицом в ручку метлы или разбиться насмерть.
- Очень хорошо, - сказал Мадам Хуч, - когда раздастся свисток, я хочу, чтобы каждый из вас оттолкнулся от земли с усилием. Вам нужно держать метлу ровно, парить некоторое время. Лонгботтом! – взревела она белугой.
Учитывая его бледность, Гарри подумал, что он очень стремился взлететь до команды мадам Хуч, так что оттолкнулся и быстро набрал высоту.
- Мистер Лонгботтом, вернитесь на землю немедленно, - сказала мадам Хуч.
Секундой позже Гарри понял, что случилось: нервный мальчик слишком рано оттолкнулся, и теперь завис в воздухе, потеряв контроль.
Должно быть, его трясло, потому что метла дикими рывками поднималась выше и выше… и потом, конечно же, он упал. Гарри зажмурился, чтобы не видеть, как гриффиндорец вписался в грязь.
Хуч устремилась к Лонгботтому, проверила его руку и обнаружила перелом запястья, и, наконец, встала, чтобы сопроводить его в больничное крыло.
- Никто из вас не должен двигаться, пока я отвожу его в больничное крыло, - предупредила она их, - положите метлы на место или же вас исключат, прежде чем вы успеете сказать «Квиддич», - заверила она, острого оглядывая учеников.
Все молчали, когда она ушла.
Драко засмеялся. Гарри прикусил губу и пытался не присоединиться к нему, потому что это было не очень смешно, в самом деле.
- Вы видели его лицо, когда он шмякнулся? – спросил Драко, посреди безудержного смеха слизеринцев.
- Заткнись, Малфой, - рявкнула гриффиндорка.
Гарри ее не знал, но Панси, очевидно знала.
- М-м, сохнешь по Лонгботтому? Никогда бы не подумала, что ты предпочитаешь толстых маленьких плакс, Парвати.
Девочка вспыхнула, и Гарри заметил, что она стиснула зубы.
- Смотрите, это же тупая игрушка, которую Лонгботому отправила его бабуля, - внезапно сказал Драко, подаваясь вперед, чтобы схватить ее с травы.
Это была напоминалка.
- Отдай сюда, Малфой! – завопил Уизли.
Напоминалка сверкала на солнце – Малфой держал ее, высоко подняв. Это могло бы разрядить обстановку, если бы весь этот легкий дымок стал бордовым в руках Драко, но напоминалка оставалась прозрачной и незамутненной, равнодушная к разворачивающемуся вокруг нее конфликту.
Драко улыбнулся. Обычно улыбка шла ему, но конкретно эта была крайне неприятной. Гарри нервно переступил с ноги на ногу.
Он не знал, как относиться к происходящему.
- Я думаю, что оставлю ее, пусть Лонгботтом поищет, - сладко сказал Драко, - как насчет дерева?
«Нет, это просто мерзко». Гарри хотел открыть рот, чтобы сказать Драко бросить ее, но Волдеморт прервал его.
«Ты не может просто приказать ему бросить ее», - вздохнул он.
«Почему нет?» - подумал Гарри в ответ, глядя на сверкающий шар в руке Драко.
«Вы на людях, если ты возразишь ему и встанешь на сторону гриффиндорцев, тебе придется подраться».
Гарри внезапно понял: действительно, на людях, все слизеринцы смотрели. Драко, благодаря семье, был на вершине иерархии первогодок. Если Гарри будет указывать ему, что делать, перед ним, принуждать его, это будет подрыв статуса Драко на фоне остальных и они не смогут быть друзьями, пока ситуация не разрешится.
«Да, - подтвердил Волдеморт, - игры власти. Ты можешь решить это лично, может быть, Малфой и тщеславный сопляк, не расстраивая его слишком сильно, и если ты поступишь с ним так на людях, ты нанесешь ущерб плану провести Рождество в Малфой-меноре».
Гарри все еще не знал, почему они должны попасть в менор, но все эти дела, связанные с властью делали жизнь сложнее. Нет, чтобы просто предотвратить поломку дурацкого подарка Лонгботтома. Он так и не решил, что делать, но спор продолжался, Драко ухмылялся, Гарри чувствовал все сильнейшее обострение ситуации.
«Не хочу я драться с ним, просто хочу, чтобы он вернул шар на место», - резко сказал Гарри.
«Если это так тебя беспокоит, - сказал Волдеморт удивленный тем, что это так, - полагаю, ты можешь попросить его. Хотя просьба поставит тебя в зависимое положение. Он захочет что-то взамен».
Гарри ведь планировал оставаться с Драко на одной стороне? Быть другом ему. И, честно, Драко нравился ему – больше чем Лонгботтом, как бы там ни было.
И сейчас Драко потянулся за метлой и Уизли хмуро смотрел на Гарри, который вернул внимание к себе. Драко тоже повернулся к нему. Напоминалку он небрежно сжимал в руке.
- М-м, тебе трудно просто его вернуть?
Драко хмуро посмотрел на него.
- Почему я должен это сделать?
Все теперь смотрели на них.
Гарри пожал плечами. У него создалось впечатление, что это не достаточная причина. Случайные порывы души были просто частью характера Драко.
- Разве ты не говорил, что ему нужна любая помощь, которую он сможет получить? Давай уже, – сказал он, со значением округляя глаза, - он просто грустная жалкая нелепость.
Драко хмыкнул.
- Говорил, - подтвердил он, - насчет жалкой ты прав, - он подбросил шар в воздух и снова его поймал, - тебе его жалко, Поттер? Это так? – его губы скривились.
- Хорошо, - Гарри тянул время. Он уже так привык лгать, что говорить правду стало некомфортно, - немного?
- Отлично, – беззаботно сказал Драко, бросая шар в сторону Уизли, не посмотрев на него.
Уизли поймал его в воздухе, быстро как змея, с поразившей Гарри ловкостью. Он не выглядел счастливым. Грейнджер смотрела с облегчением.
- Малфой, ты теперь слушаешься указки Поттера? – громко спросил Блейз Забини.
Гарри почувствовал, как каждый позвонок Драко выстраивается в прямую линию. Он злобно посмотрел на Забини, но было уже поздно, слизеринцы были во внимании.
- Я просто попросил, - выплюнул Гарри, потому что именно этого глупого положения он пытался избежать. Ни в коем случае он не собирался спорить с Драко. Неожиданно он разозлился на Блейза, который вечно был недоволен и вел себя так, словно был лучше остальных, и разразился быстрой, злой и ядовитой речью:
-Из-за того, что Драко мой друг, - начал он, голос его был уверенней, чем чувствовал себя Гарри, - мы друзей обычно просим о чем-то. Дай знать, если я зайду слишком далеко, Забини. Я понимаю, что у тебя друзей-то нет, потому что ты такой невыносимый сноб.
Где-то в слизеринском строю раздался девичий смех. Скорее всего, это была Панси, но определить было сложно, потому что следом рассмеялись остальные. Забини помрачнел.
Гарри сглотнул. Он не знал, что за этим последует. Волдеморт молчал, хотя случись ему овладеть ртом Гарри, он бы нашел, что сказать.
«О нет, - сказал голос, - в этом весь ты».
- Поттер прав, - сказал Драко, приподнимая одно плечо, - в том, что Лонгботтом не заслуживает всех эти хлопот, и так же в том, что друзей у тебя нет, - добавил он, хотя это больше было похоже на размахивание кулаками после драки.
И это, казалось, было завершающим штрихом конфликта, каждый факультет вернулся к своему прежнему состоянию – притвориться, что другого факультета не существует, но Гарри не упустил взгляда, что бросил на него Драко, когда Хуч вернулась закончить урок. Он посмотрел на Гарри, так словно проницательно оценивал его, словно тот только что совершил что-то новое, и это его тревожило.
Потом он толкнул Гарри плечом по дороге в замок и сказал:
- Поттер, это было прямо-таки низко по отношению к Забини.
К этому моменту гнев Гарри сошел на нет, уступив место смешанному чувству вины, и беспокойство по поводу Блейза.
- И? - спросил он, защищаясь, - Ты все время такой.
- Но ты-то нет, - возразил Драко, - в любом случае, я не говорил, что это плохо. Так что там с домашкой по истории?
Гарри секунду хмуро смотрел на него. Низко, но не плохо. Он решил забить и улыбнулся.
- Если ты будешь добр ко всем действительно жалким людям, который встретятся тебе на пути в ближайшие двенадцать часов, я позволю тебе прочитать мою.
- Ужин и спать, - сказал Драко с видом глубокой задумчивости, - миссис Норрис засчитывается?
- Никогда, - зарекся Гарри, - это самое настоящее дьявольское отродье, - сказал он, замедляя шаг, чтобы отстать от группы. На свежем воздухе можно было говорить о чем угодно, потому что не было ни призраков, ни портретов, которые могли легко их подслушать, - я хотел пригласить тебя…
Он знал, что заинтересовал его, когда Драко придвинулся ближе. Любопытство – черта слизеринцев, на которую всегда можно рассчитывать. Хотя конечно, иногда они любопытствовали содержанием чужих хранилищ и домов в том числе.
Он вздохнул. Легче все разу выложить на чистоту.
- Я хочу провести ритуал на Сайман. С жертвоприношением. Моим предкам, - сказал он.
Драко приподнял брови:
- В Хогвартсе?
- Ну. Да. Очевидно, что тайно.
- Очевидно, - подтвердил Драко.
- Это мой первый Сайман, я ведь только недавно узнал о магии, - рассудительно сказал Гарри, - я не хочу пропустить его. Одиннадцать лет для них никто не проводил ритуал, - добавил он. Хотя из того, что он о них слышал, он сомневался, что родители поддержали бы его начинания.
- Правда, - задумчиво сказал Драко.
- Я не буду возражать, если ты составишь мне компанию. В смысле, если ты, правда, хочешь? Это будет значить, что мы пропустим пир, конечно, но…
- Не будь дураком, - сказал Драко, - конечно, я пойду.
Гарри улыбнулся.
«Хорошо», - мягко прошипел Волдеморт.
@темы: Куй железо